Литературная Газета 6277 ( № 22 2010)

Второй последней акцией для Слюсарева стала благотворительная фотовыставка-аукцион «Увидеть Париж… и жить!». Он первым откликнулся на просьбу организаторов благотворительных фондов «Детское сердце», «Эра», прислав своё произведение. По условиям проекта, в котором участвовали известные российские фотографы, можно было представить только одно изображение Парижа. Все деньги от продажи работ предназначаются больным детям, нуждающимся в лечении.

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345

Комментарии:

Спасёт ли нас «общее дело»

Общество

Спасёт ли нас «общее дело»

ПОЛЕМИКА «НАЦИОНАЛЬНЫЙ ХАРАКТЕР – МИФ ИЛИ РЕАЛЬНОСТЬ?»

Раньше человек мог подумать о себе только после того, как дела его с государством и с Богом были устроены

Писатель Андрей Столяров («Комплекс духовности». – «ЛГ», № 20) начал разговор о давнем споре между «либералами» и «патриотами» – видимо, исходя из того, что это – две вещи несовместные. Он считает, что либерализм – мировоззрение конструктивное, «проектное», в нём понятно, какой должна быть экономика, какой политика и каким – общество.

«Ситуация в корне меняется, как только мы переходим к патриотическому дискурсу. Данное мировоззрение предполагает, что у России (или у русского этноса) наличествуют некие особенности (константы) национального бытия, которые сложились в процессе исторического развития и потому не могут быть произвольно изменены. Этими особенностями Россия отличается от западных стран, и их необходимо учитывать в моделях социального проектирования.

Внешне вроде бы убедительно. На первый взгляд.

Однако когда пытаешься выяснять, что собой представляют эти константы и чем именно они проявляют себя в специфике национального бытия, то как раз и начинается болботание о некой особой «духовности» русского этноса, которая присуща ему изначально и определяет практически всё».

Далее Андрею Столярову интересно узнать, каковы же параметры этой «духовности» и как её «можно развернуть в конкретные политические, социальные и экономические технологии, отличные от либеральных, но не менее эффективные».

Сразу вызывают возражения два отправных момента: первый – что столь «проектный» либерализм оказался эффективным на нашей почве; второй – что «константы национального бытия не могут быть произвольно изменены».

На мой взгляд, либеральный проект на наших глазах провалился, а константы национального бытия были изменены, и ещё как!

Думая о специфике «русскости», я вспоминала финальные кадры документального фильма Александра Сокурова «Союзники (И ничего больше)» – об антигитлеровской коалиции. В последних кадрах – встреча на Эльбе, где фотографируются на память русский и американец. Американец – рослый, хорошо экипированный, хорошо обученный воин, знающий себе цену и чувствующий поддержку отечества. И небольшого росточка русский пехотинец, крестьянин, смущённый, стесняющийся себя и своей щербатой улыбки. Сокуров держит этот кадр на экране долго – и из одного этого кадра видно, как и почему мы победили в той войне.

Общинный, артельный русский человек никогда не придавал себе и своей жизни большого значения, хорошо зная, что в суровых наших климатических условиях выжить можно только сообща, что «единица – вздор, единица – ноль». В артельном способе производства и бытования смысл имеет только общее дело, а личные «права человека» интересуют общину лишь в последнюю очередь.

В недавние дни в связи с празднованием Дня Победы многие молодые люди задавали себе вопрос: а мы смогли бы так воевать? И признавали: нет, не смогли бы.

Значит, что-то изменилось в русском человеке.

Изменения в русском менталитете, произошедшие за последние 20 лет, представляются мне трагичными. Не видя в своём существовании общегосударственного смысла, русский человек спивается и гибнет в самом деятельном возрасте.

А началось это с резкого изменения, даже радикального переворота иерархии ценностей в 90-е годы.

Веками на вершине русской иерархии стоял Бог. Вспомним Тараса Бульбу: чтобы быть принятым в казачье войско, соискателю достаточно было правильно перекреститься. Да и в советские атеистические времена выражение «креста на тебе нет» оставалось приговором, смысл которого был внятен всем. Требование наличия совести (со-весть, присутствие в тебе Бога) подтверждалось и Кодексом строителя коммунизма.

На втором месте стояло государство. Его благо было неизмеримо выше твоего отдельного личного блага.

И лишь на третьем месте очередь доходила до отдельного человека, до его неповторимой личности. О себе человек мог подумать только после того, как дела с его государством и с его Богом были устроены.

И эта иерархия работала. Бог, то есть наличие совести, гарантировал порядочность человека даже при отсутствии всевидящего ока видеонаблюдения. Прочно стоящее на ногах государство не давало пропасть самому беспомощному члену общества и брало на себя заботу о здравоохранении и образовании молодёжи, о социальном обеспечении стариков. Человек мог полностью отдаться труду и творчеству.