Литературная Газета 6293 ( № 38 2010)

– Женюсь, – голос Аиса осёкся: вспомнив об Ольге, он стал размышлять почему-то о том, умеет ли она стирать и готовить.

Теперь округлились глаза матери. Она потеряла дар речи. Начав с десятилетним сыном этот шутливо-серьёзный разговор, она уже не могла перевести его в другое русло.

– Ну всё, – сказала она, отвер­­­­нувшись…

Аис прилёг на кровать в одежде. «Не разрешат», – подумал он. Лёжа, уткнувшись носом в стенку, он услышал, как пришёл отец, который громко разговаривал с матерью.

– Отец, а сынок наш не едет с нами. Идёт работать грузчиком, жениться решил.

– Ну раз так, значит, так. Он уже большой. Пусть всю жизнь грузчиком работает, – громко сказал отец, обращаясь к матери, но при этом зачем-то заглянув в Аискину комнату.

Аис, не мигая, смотрел в стену, в голове его крутилась фраза, подслушанная у взрослых: «От сумы да от тюрьмы не зарекайся». Груз тяжёлых взрослых забот навалился на него: где же искать этих грузчиков? А вдруг они не примут? А не разрешит ли государство пожить пока в кладовке или на веранде? И опять: где искать это государство? Одновременно, вспоминая Ольгу, он по-взрослому понимал, что непродолжительное рандеву не может служить основанием для сватовства.

«Никому я не нужен, – думал Аис, – как легко родители согласились оставить меня. Вот т-а-а-к… Где же всё-таки искать этих грузчиков? А может, передумать и поехать? А как сказать, что передумал? Интересно, эти грузчики не очень злые?»

Мысли Аиса путались, в горле стоял ком, а на сердце лежал камень. Но в глазах не было слёз, ведь детство закончилось. Взрослые от таких переживаний седеют.

Вдруг Аис почувствовал, что на его подушку прилегла мамина голова, а мягкая её рука обняла его.

– Сыночек, конечно, ты будешь здесь жить… потом. А сейчас поехали с нами. Не понравится, мы сразу отправим тебя назад, живи, как хочешь.

– А речка там есть?

– Есть сынок, есть. Я сама не хочу переезжать. Если нам там не понравится, вернёмся вместе. Хорошо?

«А жизнь-то налаживается», – подумал засыпая Аис и сглотнул солёную слезу.

Как Аис бросил курить

– Как повзрослеем, сразу начнём курить – так договорился Аис со своим приятелем. «Договор дороже денег» – такая поговорка бытовала в ребячьей компании. И это железное правило – обязательно выполнять договор – наполняло ребят, успевших прочесть кое-что из Марка Твена и Джерома, гордостью, позволяя ощущать себя в душе, несмотря на убогость застиранных штанишек, если не лордами, то, во всяком случае, джентльменами.

– Пора, – сказал однажды приятель, – нам уже по девять лет, куда уж дальше тянуть…

Необходимость исполнять договор привела двух босоногих «джентльменов» к дверям магазина, на которых красовалась гордая вывеска «СЕЛЬПО». Войдя в магазин, друзья сразу же прильнули к витрине, где были выставлены табачные изделия. Сжимая в кулаках мятые рубли, они елозили носами по стеклу, выбирая себе сорт курева на всю оставшуюся жизнь. Однако ограниченные финансовые возможности позволяли им остановить свой выбор лишь на двух названиях – «Север» и «Прибой» (ядрёные папиросы для настоящих мужчин). Они перешёптывались, натирая носами витрину до блеска. Именно эта возможность, возможность сделать выбор, порой мешает нам совершить поступок. И неизвестно, приняли бы друзья в конце концов решение в тот день, если бы не вопросительно протяжный зевок в полный рот с придыханием продавщицы, сквозь дрёму наблюдавшей за пацанами. Поступок совершился.

– Пачку «Севера».

– И спички.

Мятые рубли упали на прилавок, потом на их место шлёпнулась пачка папирос. Деньги превратились в товар, и выбора теперь уже не было.

«Джентльмены» отправились на поиски укромного местечка за посёлком, а продавщица смогла с чистой совестью задремать. Приятели устроились в камышах на берегу речки, здесь им никто не мог помешать.

– Будем сначала учиться затягиваться, потом пускать дым через нос, потом делать кольца, – приятель Аиса хорошо подготовился к началу новой, взрослой жизни и теперь инструктировал друга.

Вопреки ожиданиям едкий горький дым не приносил удовольствия, напротив, он доставил массу неприятных ощущений – кашель, в котором зашлись приятели уже на первой папиросе, и рвота уже на третьей.

– Передохнём, – сказал друг, – искупаемся, потом опять. Пачку нужно докурить.

Беда была в том, что папиросу нужно было всё время раскуривать, без этого она гасла. Пачке, казалось, не было конца. И когда он наконец наступил, два красноглазых, с зеленовато-чахоточным румянцем на щеках человечка облегчённо вздохнули. Напившись речной воды и ещё немного порыгав, друзья поплелись по домам.

– В следующий раз купим «Казбек», – прервал молчание Аискин друг, – они лучше, вот только денег подкопим.

«Казбек», со скачущим на фоне гор джигитом, очень красивая пачка. Но Аис уже исполнил договор.

– Я это… больше не буду курить. Не хочу.

– Ты что, всю жизнь хочешь маленьким быть?

– Почему, вырасту, а курить не буду.

– А договор? – в глазах друга стоял укор, мало того, он, кажется, готов был вычеркнуть Аиса из высокой когорты джентльменов.