Литературная Газета 6295 ( № 40 2010)

На остановке                                                                                                                                

Ветер дул со всех сторон–

Осень любит беспорядок.

Стаи траурных ворон,

Чаек свадебных отряды.

Птиц пугают холода,

Листья тоже сбились в стаи.

С неба серая вода

По глазам окон стекает.

Рыжей таксой старый клён

Остановку охраняет.

А на ней– Она и Он.

Ждут друг друга, но– не знают.

У судьбы– колода карт,

Тасовать бывает тяжко.

У Него в глазах– азарт,

У Неё в мечтах– подтяжка…

Миллиарды прошлых лет,

Миллиарды судеб ныне.

Разве серый солнца свет,

Даже если дождик хлынет?

Вдруг к афишной тумбе встать,

Познакомив ближе обувь.

Вдруг про Кузьмина узнать

Захотели сразу оба…

Сон                                                                                                                                             

Мне снова приснилось море,

Движение серых волн.

Так много чужих историй–

Весь мир чьей-то болью полн.

По гальке холодной, крупной,

Пытаюсь назад бежать.

И запах не рыбный, трупный–

Он мне не даёт дышать.

Зачем чёрных чаек стоны?

Без солнца небес навес.

Волна, как гора бетона,

Судьбою– наперерез.

И вдруг понимаю ясно,

Стихия– всё та же грусть.

У моря просить напрасно

Пощады. И я проснусь.

***

Ничего не говори.

Жизнь на день уменьшена.

Больше счастья не впитать.

Слышишь? Тишина.

То, что у меня внутри–

Просто слишком женщина.

Я устала вычитать,

Я ведь не одна.

На стене– театр теней,

На ладонях– линии.

Песня ветра за окном–

Вечности хорал.

Ни о чём не сожалей.

Прядь седого инея–

Неизбежности бином,

Ты ведь это знал.

Городской вечерний свет,

Чахлая акация.

Фонарей лимонный вкус,

Сухо на губах.

Никого дороже нет...

Быть усталой грацией–

Мой единственный конфуз.

Ты вернёшься… В снах.

***                                                                                                                                                    

Называю всё именами,

Подытоживаю разлад.

То, что прожито между нами,

Как прогулка в Эдемский сад.

Было яблоко искушений

И обвитый по древу змей.

И за знание отношений

Казнь запрета– мечтать не смей.

Я, танцуя по кругу рая,

Ад кругами преодолев,

Знаю– женщина выбирает

Участь брошенных королев.

Чтоб, упав на седьмое небо,

Вся в мехах или облаках,

Не хотеть ни воды, ни хлеба,

По канату– на каблуках.

Чтобы кровь зачеркнуть помадой.

И ресницам не дать истечь.

Приосанясь, дойти как надо

До последней из наших встреч.

И вину разломить на оба

Края сердца, не слыша боль,

Ждать до нервного до озноба

Звук шагов, как ушла любовь.

Елена КРИКЛИВЕЦ

Елена Крикливец родилась в Витебске. Ра­­ботает преподавателем литературы в Витебском государственном университете им. П.М.Машерова. Автор сборника стихов «На грани света».

***

Сколько раз в темноте разбивалась о камни,

завершался полёт острой болью в крыле…

И бессильно за воздух цепляясь руками,

я пыталась суметь

устоять на земле.

Только боль утихала во мне понемногу,

и звала в высоту непонятная страсть…

И, конечно, внизу оставалась дорога,

на которую снова придётся упасть.

Я боюсь,

что однажды не выдержат крылья,

безнадёжно вдали замигает звезда,

и, упав,

захлебнусь я дорожною пылью…

Страшно мне…

А на небо смотрю иногда.

И когда замечаю летящую стаю,

тихо зависть в душе шевельнётся опять,

но в промёрзшую землю всё глубже врастаю,

потому что хочу

научиться стоять.

***

В лицо швыряла вьюга хлопья снега.

На сотню километров– ни души.

Он об одном просил сейчас у неба:

чтоб память, будто свечку, затушить,

чтобы стряхнуть все мысли так же просто,

как снег с пальто–

движением одним–

о детях,

что свои свивают гнёзда,

о друге

и о той, что рядом с ним.

Свершилось.

Только белая дорога,

и ветер,

и бесчинства февраля…

Унять озноб. Освоиться немного–

и можно этот путь начать с нуля.

Он был один.

Душе заиндевелой

любая боль, пожалуй, не страшна.

Хотелось бы сказать, что вьюга пела…

Да вот не пела– плакала она.

***

Маршрут известен, кони ожидают,

немало вёрст осталось позади.

Дистанция как будто небольшая,

и никаких препятствий на пути…

Когда по мостовой стучат подковы,

и не забыто вроде ничего,

и весь багаж надёжно упакован–

не застрахован ты от одного–

Твоя судьба, которой вдруг наскучит

к нелепой цели мчать во весь опор,

хозяина свезёт, как пьяный кучер,

на неизвестный постоялый двор.

Пусть ты– в повозке– более вменяем,

твердишь (и, безусловно, в этом прав):

«Коней на переправе не меняют!»

Меняют путь и место переправ.

***

Взгляд затравленной старой волчицы

и лица измождённый овал.

Ходит истина, в двери стучится

тех, кто раньше по ней тосковал.

А поэты давно не пророки,

в муках творчества биться устав,

друг у друга «заимствуют» строки,

что с похмелья глаголют уста.

Долго не было.

«Верно, в обиде!»–

старики сокрушались по ней.

Только вновь её кто-то увидел

на крыльце у закрытых дверей.

Но в глазах у неё не тревога,

а смиренья и грусти печать.

Отдохнёт на ступеньках немного

и уходит забвенья искать.

***

А тут всё гораздо сложнее.

Тут уже не любовь, а судьба…

С. Довлатов

Хочу все наши дни, как чётки, перебрать,

 чтобы найти ответ на то,

что душу гложет.

Как за последний шанс,

хватаюсь за тетрадь,

хоть знаю:

всё равно бумага не поможет.

Уже и не пойму–

ну что поделать тут?–

(неловкая строфа застыла на пороге)

его или свои–

да после разберут!–

я на измятый лист записываю строки.

А за окном дожди–

примета ноября–

и, кажется, тепла сама природа просит.

Но солнца больше нет.

Лишь свет от фонаря

на мокрые зонты рассеивает осень.