Литературная Газета 6304 ( № 2 2011)

Начнём с конца. Заглянем в список стипендиатов Фонда памяти Иосифа Бродского за 2000–2009 годы. Здесь немало знакомых имён. Например, Тимур Кибиров. Или Елена Шварц. Владимир Строчков и Семён Файбисович. Всего пятнадцать человек. Не так уж и мало для частного фонда.

Хочется надеяться, что не все стипендиаты так откровенно неблагодарны фонду, как Никита Алексеев, который своё трёхмесячное пребывание в Риме на средства фонда объясняет примерно так: «А в 2004 году я ни с того ни с сего получил стипендию Фонда Бродского в Американской академии в Риме на три месяца...». Вы подумайте, какая замечательная щедрость проявлена фондом – вот так ни с того ни с сего дали денег, и поехал Никита Алексеев, художник, чьи работы имеются в Третьяковке и Русском музее, не говоря уже о музеях Оклахомы и т.д., публицист, который заведовал отделом культуры в газете «iНОСТРАНЕЦ» и так далее. Ну хоть бы спасибо сказал Марии Созанне Бродской и другим благодетелям – устроителям фонда. Нет, это для нас западло! Уж извините за грубость, Италии, конечно, несвойственную.

Чем же занимались в Риме уважаемые стипендиаты?

В «Предисловии» к книге трудов стипендиатов Мария Бродская и Энн Шеллберг, в частности, сообщают, что «фонд ищет тех, кому поездка в Италию будет полезна и принесёт художественные плоды – ведь, по мысли Иосифа, такое путешествие и должно их привести». Что же, это в первую очередь говорит о том, что пятый российский нобелиат верил в людей творчества. Посмотрим, насколько сбылись его ожидания. Конечно, живописные и фотографические работы, также представленные в книге, мы оставляем в стороне (это тема других разделов) и заостримся именно на рассмотрении вербальных произведений, в первую очередь – поэтических.

Например, лауреат премии «Поэт» Тимур Кибиров создал стихотворение, первая строка которого (принадлежащая, кстати, Бродскому) стала названием сборника. Это уже художественное достижение. Он пишет:

Рим совпал с представленьем о Риме,

что нечасто бывает со мной…

Это сформулировано как-то невнятно. Наверное, было бы точнее заметить, что Рим совпал с представленьем о Риме, что нечасто бывает с подобными представлениями. Обычно умозрительно Рим многим видится несколько иным, чем на самом деле. Тимур же Кибиров написал, что именно с ним нечасто бывает совпадение представленья о Риме… Тем более что в принципе это ведь не так важно, как ты сформулировал своё чувство, главное – то, что ты почувствовал, не так ли? Тем более что в предыдущем стихотворении автора произошло страшное: «Перцепция с дискỳрсом расплевались…» Понятно, постмодернизм, пересмешничество и т.д., но поэт в этой первой строчке заговорил уж совсем нечеловеческим языком. По крайней мере таким, какой к русской поэзии отношения не имеет. Сам Бродский, наверное, схватился бы за голову от подобной нечеловеческой речи. Наверное, это Рим так влияет на воображение наших поэтов.

А вот Елена Шварц, которая недавно ушла из жизни, создала, в свою очередь, будучи гостем фонда, цикл замечательных стихов о Риме, об исторических реалиях Италии. Детали итальянского быта и памятники прошлого – всё это оказалось созвучно творчеству поэтессы. Естественно на ступеньках Испанской лестницы Рима возник наш Николай Васильевич Гоголь:

Весенний день – и с улицы Счастливой

Какой-то длинноносый и сутулый

Как весело заскачет по ступенькам,

Как птица королёк иль гоголёк.

Михаил Айзенберг предложил составителям книги три стихотворения и прозаическое сочинение о собственном пребывании в Вечном городе. Нормальный туризм. Заметки о Риме «Машина времени (римский дневник)», надо отметить, написаны живо, ярко, с массой римских деталей. Вообще всё, что касается прозаических наблюдений, рассыпанных в дневниках стипендиатов, – здесь всё неплохо, местами интересно и выразительно. Видно, что творцы поглядели вокруг, повосхищались и свои наблюдения изложили ясным и правильным языком. Дневники они и есть дневники. Художник Семён Файбисович представил главы своего сочинения «Рим», тоже написанные ясным языком с множеством интересных наблюдений, с которыми в чём-то можно бы и поспорить, но, главное, отразившими опыт пребывания в Вечном городе.

А с поэзией, как это ни печально, сложнее. Ну это понятно, жанр такой неопределённый – строчки, рифмы, размеры. Тут можно промахнуться.