Литературная Газета 6304 ( № 2 2011)

В результате перемен на 5 канале (на должность гендиректора ОАО «ТРК «Петербург» назначен бывший заместитель руководителя дирекции информационных программ Первого канала Алексей Бродский) закрыт московский офис. Прекращены съёмки «Программы передач», «Картины маслом» и «Суда времени», вызвавшего огромный интерес среди тех, кого волнует история страны, а главное – её будущее. Один из ведущих этой программы Николай Сванидзе уже высказывался в СМИ по поводу завершения «Суда», предоставляем слово главному, на наш взгляд, его герою – Сергею КУРГИНЯНУ.

Мне приходилось много говорить о программе «Суд времени» и с профессионалами, изучающими общественные процессы, и с далёкими от общественных наук политически активными гражданами. И те, и другие рассуждают примерно так.

Первое – «Суд времени», безусловно, является крупным идеологическим событием. А раз так, то…

Второе – крупное идеологическое событие не может не привлекать внимание Кремля. Кремль не может быть безразличен к такому событию. А значит, он к нему небезразличен. А раз так, то…

Третье – небезразличие может быть негативным и порождать один тип действий (закрытие программы «Суд времени»). Или позитивным и порождать другой тип действий (те или иные формы возврата к советским ценностям и формам политического устройства).

Казалось бы, всё логично, однако… Крупные идеологические события волнуют общество, профессионалов, изучающих общественные процессы, но не власть. Власть занята другим:

1. Борьбой политических кланов (так называемых кремлёвских башен).

2. Управлением деятельностью крупнейших властных подсистем (Государственная Дума, региональные администрации и так далее).

3. Реагированием на крупные события, имеющие не какое-то там идеологическое, а непосредственно политическое значение (борьба с Лужковым, необходимость разбираться с эксцессами на Манежной площади и так далее).

4. Реагированием на крупные реальные эксцессы (пожары, катастрофы и так далее).

5. Реагированием на конфликты крупных бизнес-интересов, порождающие в том числе и политические последствия.

6. Взращиванием собственных немногочисленных и трудноразворачиваемых проектов (таких, как Сколково).

7. Административно-бюрократической рутиной (организация высочайших поездок и выступлений, их освещение, протокольные мероприятия иного рода и так далее).

Наверное, я многое упустил. Но и этого короткого списка достаточно для того, чтобы понять: власть не интересуется крупными идеологическими событиями. Она их не создаёт, она на них не реагирует. Тем более если речь идёт не об обсуждении нынешних VIP, а о делах давно минувших дней (о каком-то там Сталине, Ленине, Петре Великом, поди ж ты, Цезаре, Александре Невском).

Петька: «Василий Иванович! Белые в лесу!»

Василий Иванович: «Не до грибов, Петька, не до них».

Власти сегодня «не до грибов». Лет пятнадцать назад это, конечно, было не так. И власть могла даже запретить в 1992 году мой спектакль по пьесе М. Булгакова «Пастырь» («Батум»), ибо в нём была идеологически вредная начинка.

Но «таперича не то, что давеча».

Не власть сооружала «Суд времени».

Не власть раскручивала «Суд времени».

И не власть закрывала «Суд времени».

Программу «Суд времени» соорудили топ-менеджеры 5 канала – Н. Никонова и О. Никишина. Руководствовались они при этом соображениями внеидеологическими. А именно – желанием создать высокопривлекательный телепродукт соответствующего жанра. По своим убеждениям это люди, я бы сказал, вменяемо-либеральные. То есть уверенные в том, что дискуссия – это хорошо со всех точек зрения. Что игра в одни ворота – это плохо. Что если какая-то сторона в дискуссии побеждает, то вне зависимости от того, нравится или не нравится позиция этой стороны, победу надо признать. И так далее.

У любого топ-менеджера, делающего программу, есть своё представление о кастинге. То есть выборе ведущих. И жанре. Знаю как режиссёр, что это такое. Убедил себя в том, что нужен такой-то актёр на такую-то роль – и всё. Уже без этого актёра спектакль тебе не мил. Создатели «Суда времени» заложили в этот самый кастинг вашего покорного слугу. И проявили редкостное упорство в достижении желаемого. Это породило определённые последствия. Например, первый судья, который должен был выступать в «Суде времени» (не буду называть его фамилию), оказался для меня по всем параметрам неприемлемым. Его отстранили. А на моё патетическое восклицание: «Ну, скажите, ведь я прав?» – мне сухо ответили: «Дело не в том, правы вы или нет, а в том, что вы нам нужны».