Литературная Газета 6310 ( № 5 2011)

В архиве я действительно нашёл целый ряд свидетельств, которые помогли пролить свет на интересующие меня события. Прояснились причины, по которым были арестованы академик Платонов и другие историки.

– Что же тогда произошло? Дьявол, как известно, прячется в деталях.

– Происшедшее было напрямую связано с той борьбой, которая происходила в 20-е годы между старой дореволюционной исторической наукой и новым марксистским направлением.

Когда большевики только пришли к власти, своих марксистских кадров у них не было. Поэтому они были вынуждены мириться со старой профессурой, среди которой были и кадеты, и монархисты. Но была поставлена ясная задача: в кратчайшие сроки марксистские кадры подготовить.

С этой целью были созданы специальные учреждения, в том числе  Институт красной профессуры, Коммунистическая академия и Российская ассоциация научно-исследовательских институтов (РАНИОН). Выращивать  новые кадры было доверено наиболее известному в то время историку-марксисту  Михаилу Покровскому…

– Об этой ситуации и фигуре самого Покровского «Литературная газета»  рассказала в материале «Опрокинутая история» (№ 50, 2010). Итак, историки-марксисты были взращены…

– И вызрела уверенность, что можно уже обойтись и без старой, «реакционной» профессуры, которая не укладывалась в рамки новых, «прогрессивных» представлений о российской истории. Собственно, тут и ключ к делу Платонова. Но надо отметить, руководство страны приняло решение начать реорганизацию Академии наук не с насильственного устранения «реакционных» академиков, а путём их постепенного растворения в массе новых членов, лояльных по отношению к советской власти.

Согласно уставу Академии наук 1927 года общее число академиков было определено в 70 человек. В результате переговоров с руководством академии в 1928 году число академических мест было увеличено до 80… Причём академия в ответ на это должна была обеспечить избрание согласованных кандидатур, в том числе и семи учёных-коммунистов: Н. Бухарина, И. Губкина, Г. Кржижановского, Н. Лукина, Д. Рязанова, М. Покровского, В. Фриче.

В начале 1928 года Политбюро учредило Специальную комиссию по проведению выборов в Академию наук. В Ленинграде вопрос о выборах в академию был рассмотрен на заседании секретариата обкома ВКП(б), где была одобрена специальная директива «О проведении кампании по выборам в члены АН СССР».

Давление, которое  оказывалось на академиков, наиболее ярко могут охарактеризовать высказывания в газете «Известия». Автор одной из статей, напомнив читателям о «Шахтинском деле» 1928 года, которое «показало, что среди интеллигенции сохранилось ещё активное контрреволюционное крыло, ставящее себе задачей реставрацию капитализма в нашей стране», совершенно определённо заявил, что «своими выборами новых академиков Академия наук покажет, насколько она общественно выросла за истёкшее десятилетие. От того, как выдержит она этот политический экзамен, будет в будущем зависеть её удельный вес в общей советской системе». Вот такая была обстановка. Кампания по дискредитации беспартийных кандидатов и запугиванию членов академии с каждым днём набирала и набирала обороты…

– Как вели себя в той атмосфере академики?

– Очевидный политический характер предстоящих выборов их очень встревожил. Тот же знаменитый биолог Иван Павлов и ещё многие считали выбор академиков-коммунистов несовместимым с достоинством Академии наук. Но были и такие, кто считал, что надо смириться с давлением власти – ведь плетью обуха не перешибёшь.

В итоге на общем собрании академии 12 января 1929 года трое из десяти учёных-коммунистов не набрали необходимого числа голосов и в академию не прошли. Разразился жуткий скандал.

Предвидя последствия такого голосования  и чтобы «спасти академию»,  «соглашатели» поспешили исправить «ошибку». Президиум АН СССР принял  беспрецедентное решение: ввиду «неувязки» голосования в Общем собрании по трём забаллотированным кандидатурам с результатами голосования в отделении 12 декабря 1928 года просить Совнарком в нарушение устава академии 1927 года баллотировать их вновь на Общем собрании нового состава академии.

13 февраля 1929 года «справедливость» была восстановлена. Но в статье члена Коммунистической академии публициста Ю. Ларина, опубликованной в газете «Правда», инцидент с неизбранием в академики троих учёных-коммунистов уже был квалифицирован как «политическая демонстрация против рабочего класса». Назревала гроза с самыми тяжкими последствиями.

– Для любого дела нужен какой-то конкретный повод…