Литературная Газета 6311 ( № 6 2011)

Историк А. Корнилов писал: «Только неудачи Крымской войны и обнаружившиеся при этом вопиющие злоупотребления открыли ему (Александру II. – В.К.), как и многим, глаза на негодность существовавшего общественного и государственного строя».

Величие жизненного подвига Александра Освободителя состоит, во-первых, в том, что ему дано было понять, что далее сохранять исторический анахронизм, каковым являлось крепостное право, значит погубить Россию. Во-вторых, что не менее существенно, он взял на себя руководство выработкой идеологии реформы и возглавил проведение её в жизнь.

Вскоре после восшествия на престол, выступая перед Московским дворянским собранием, Александр II сделал заявление, не оставлявшее сомнений в его намерениях относительно крепостного права: «Существующий порядок владения душами не может оставаться неизменным. Лучше начать уничтожать крепостное право сверху, нежели дождаться того времени, когда оно начнёт само собой уничтожаться снизу». Однако вначале его просьба к дворянам – подумать, как лучше это сделать, – не нашла отклика. Они, знавшие о подобного рода намерениях у предшествующих государей, заканчивавшихся ничем, полагали, что то же станется и с порывом Александра II. Он с прискорбием говорил в 1857 г.: «Крестьянский вопрос меня постоянно занимает. Надо довести его до конца. Я более чем когда-либо решился и никого не имею, кто помог бы мне в этом важном и неотложном деле».

Император учредил Секретный комитет под его собственным руководством для выработки условий освобождения крестьян. Большинство членов комитета, будучи против отмены крепостного права, но не желая перечить царю, соглашались, оговаривая, что нужно делать это постепенно, рассчитывая растянуть эту постепенность на бесконечно долгое время.

В губерниях были созданы соответствующие губернские комитеты. В них дискуссии сводились в основном к поиску такой формы освобождения крестьян, которая не ущемила бы интересов помещиков. Оно и немудрено, если судить по составу этих комитетов.

А. Корнилов делит членов типичного губернского комитета по убеждениям таким образом: «5–6 отъявленных крепостников, которые, однако же, не пытались отстоять крепостное право, а измышляли наиболее выгодные для помещиков способы его ликвидации, 3–4 – иногда меньше, редко больше – сознательных и убеждённых либералов, стремившихся по возможности соблюсти интересы крестьян без явного нарушения помещичьих интересов. И, наконец, остальные обыкновенно более половины личного состава умеренные оппортунисты, понимавшие неизбежность реформы и желавшие провести её с возможно полной охраной помещичьих интересов и выгод и с возможно меньшим потрясением хозяйственной жизни страны».

Поэтому предложения, вырабатываемые комитетами, порой выглядели просто несуразными.

Императору постоянно приходилось преодолевать сопротивление крепостников. Где силовым давлением (как сказали бы сейчас – используя административный ресурс), где убеждением, где хитростью. Созданные царём редакционные комиссии изучали массу материалов о положении крестьян в России и других странах. Туда было передано всё, имеющее отношение к крестьянам, из фондов полиции и жандармерии, в том числе экземпляры запрещённого в России герценского «Колокола», имевшего широкое хождение в обществе. Самые различные общественные силы привлекались к обсуждению проектов освобождения и разработке положений реформы.

Материалы комиссии печатались в специальных журналах, рассылались в государственные учреждения и губернии, откуда шли отклики и рецензии.

Благодаря работе над реформой в России был сделан гигантский шаг на пути к становлению гражданского общества. Ещё год-два назад запрещалось вслух говорить о крестьянском вопросе, и вдруг в большое государственное дело включаются многие общественные силы в столицах и губерниях. Разумеется, это способствовало более обстоятельной разработке отдельных положений реформы. Из публикуемых в печати материалов губернские комитеты и редакционные комиссии черпали идеи и использовали их. В результате реформа пошла гораздо дальше, чем предполагалось изначально.

Газета «Северная пчела» отмечала следующие этапы трансформации отношения помещиков к освобождению крестьян:

«– Вначале абсолютное их большинство заявляло – «без крепостного права мы погибнем»;

– потом в их сознании утверждается, что крестьян нужно освобождать;

– очередной этап – крестьян следует не просто отпускать на волю, но и оставлять им усадьбы, за выкуп, разумеется;

– и, наконец, наступает осознание необходимости освобождать крепостных, предоставляя им полевые наделы».

19 февраля 1861 г. Александр Второй подписал Манифест об освобождении крестьян и целый ряд общих и местных положений, которые учитывали особенности губерний и отдельных районов внутри них при определении размеров земельных участков, которыми наделялись крестьяне.

Правительство рекомендовало по возможности оставлять за крестьянами землю, которой они пользовались, будучи крепостными. Но по жизни получилось так далеко не везде.