Литературная Газета 6312 ( № 7 2011)

Теперь, как выясняется, и выставку соорудить – дело нехитрое. Причём отнюдь не только по разряду «актуального». Даже при отсутствии некоторого числа профессионально исполненных изопроизведений, более того – они в выставочной деятельности постепенно становятся элементом, скорее, даже лишним, избыточным. Главное – концепция, остальное приложится. А если ещё информационный шум вокруг события правильно организован – всё, праздник искусства удался!

Обитающая в ЦСИ «Винзавод» галерея «Проун» всегда отличалась в обширном и пёстром кругу своих сестёр умением правильной работы с прессой. Но не только этим одним. За пять лет существования есть чем по праву похвалиться: прекрасно помнится достаточно давно уже прошедший в этих стенах «Семейный кутёж», объединивший работы великого примитивиста Нико Пиросмани и его русских авангардистов-«открывателей»; отличной получилась в своё время подборка советского киноплаката. А фамилии таких хоть и не всенародно известных, но выдающихся мастеров, как Владимир Стерлигов и Павел Кузнецов (экспонировавшийся в «Проуне» на рубеже года прошлого и нынешнего), лучше всяких слов говорили о хорошем вкусе и здоровых амбициях галереи.

Но, кажется, ни одна из достойнейшего «проуновского» списка выставка не получала ещё столь мощной «артподготовки», какая предшествовала развёрнутому здесь теперь проекту под зазывным названием «Коричневая пуговка, или Шпиономания». За неделю до её открытия одна из солидных газет отвела целый разворот под интервью с арт-директором галереи Мариной Лошак: информационным поводом к беседе послужила именно предстоящая экспозиция, а её главным содержанием – актуальность шпионской темы и мотива «поиска врага» в искусстве и в жизни. Эта развёрнутая публикация, заметим, явилась далеко не первым анонсом – печатные и электронные СМИ, новостные агентства загодя и наперебой приглашали москвичей и гостей столицы на данное культурное событие, обещая им нечто куда большее, чем элементарные эстетические впечатления. Одни, ссылаясь на организаторов, говорили о «выставке состояния, навеянного воспоминаниями о прошлом», другие, упоминая про Анну Чапман, шли ещё дальше, намекая на сугубую важность внехудожественного звучания проекта, на то, что будущим посетителям предстоит увлекательное путешествие чуть ли не на плоскость общественного самосознания…

И вот мы в предвкушении чего-то значительного, слегка волнуясь перед встречей с теми откровениями, коими, как всем известно, должно одаривать нас современное «кураторское» искусство, переступаем порог галереи. И моментально впадаем в чувство, мягко выражаясь, недоумённое.

Центральной осью выставки служат несколько десятков листов раскадровки, выполненной художником Борисом Игнатьевым для диафильма «Судьба барабанщика» по одноимённой повести Аркадия Гайдара. Берёмся предположить, что именно этот артефакт, случайно обнаруженный, и стал побудительным толчком к организации всего «проекта» – нельзя ж как-то не использовать столь выразительный и столь разоблачающий время художественный объект? Правда, непонятно, какое именно время он разоблачает: повесть была написана в 1938-м, рисунки появились три с половиной десятилетия спустя… Да не суть важно! Тотально всё будем разоблачать сквозь прищур всепонимающего и иронического искусствоведческого взгляда. Пионеров – так пионеров, как класс; борьбу с диверсантами – давай и пограничников, туды их в качель; наши из коллективного советского прошлого произрастающие (и натурально непреходящие) шпионские фобии – да, да, да…

В залихватском самозабвенном кураторском раже в ход идёт всё, что под руку попадётся, что лежит даже достаточно хорошо, – например, в Центральном пограничном музее ФСБ, откуда позаимствованы образцы соответствующей спецтехники типа миниатюрных фотокамер эпохи холодной войны. В общую выставочную кучу свалены «Портрет пограничника Карацупы», Феликс Эдмундович Дзержинский, вполне невинные визуальные свидетельства пионерлагерного быта пятидесятых, извлечённые из чьего-то семейного архива, серия уже современных авторских фоторабот Андрея Волкова, в которых представлена сама по себе довольно элегантная, постмодернистская игра с внушающим необъяснимую тревогу образом таинственного незнакомца в белой шляпе… Нон-стопом звучит смешная песенка про коричневую пуговку – всё так лихо придумано, хлёстко исполнено и, конечно, как подобает дню сегодняшнему, «прикольно».