Литературная Газета 6326 ( № 22 2011)

Между тем начиная с семидесятых годов прошлого века на рынках мира в лидеры вышли не только японские автомобили и компьютеры, но и возник повышенный спрос на книги о «японском чуде», а особенно – об организации производства, труда на ведущих японских предприятиях. Обобщённым образцом этого опыта стала система, созданная на предприятиях концерна «Тойота», прочно занявшего мировое лидерство в автомобилестроении. Отец системы Оно начал её разрабатывать ещё в середине сороковых годов прошлого века, когда фирма представляла собой довольно скромное автомобильное производство.

Что характерно для системы, так это, во-первых, простота её принципов, равнодоступная всем – от директора до уборщика мусора. Во-вторых, нескрываемое заимствование ряда её положений из американской фордовской системы, а ещё больше – из нашей советской научной организации труда НОТ, разработанной в пору, когда Россия училась работать, как тогда говорили, с американской деловитостью и большевистским размахом. Затем, увлёкшись иным размахом, про систему забыли столь же легко, сколь и незаслуженно.

И сегодня те, кто бывает на заводах «Тойоты», не без удивления узнают немало знакомого. Вот впечатления одного из наших промышленников:

– «Тойота» возвращает нас в советские времена. В её цехах можно увидеть утопический фильм про наш Союз образца ХХI века. На стенах – лозунги, напоминающие о долге и личной ответственности, плакаты «Я горжусь своим цехом!», доски почёта с лучшими рационализаторами. Ежегодные итоговые собрания всех работников концерна в огромных залах Дворца культуры с выходом на сцену лучших и вручением грамот из рук высшего руководства.

В головах – предпочтение групповых интересов частным, принцип большой семьи, культ труда…»

Следует отметить, что слово «потребитель» в системе употребляется гораздо чаще, чем «прибыль». А в семи основных правилах сокращения потерь во время работы о прибыли вообще нет ни слова. Зато есть восьмое правило, особо выделенное господином Оно и повторяемое его учениками: уважение к человеку, к его творческому началу.

Руслан ЛЫНЁВ

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 5,0 Проголосовало: 1 чел. 12345

Комментарии:

Во зло или во благо

Планетарий

Во зло или во благо

КНИЖНЫЙ  

  РЯД

Способы постижения прошлого : Методология и теория исторической науки. – М.: Канон+, 2011. – 352 с. – 1000 экз.

«Философы на самом деле обсуждают… логическую теорию, и исторический вывод интересует их не потому, что он исторический, а потому что это – вывод… С другой стороны, историки на самом деле обсуждают вопрос о том, является ли история научной дисциплиной или только скоплением частей множества других дисциплин. И они не заинтересованы в логике аргументов в целом, но только в differentiae (различие) исторических аргументов».

Это замечание принадлежит известному философу Луису Минку и даёт представление о проблемах, которые обсуждаются в данном сборнике. Но было бы неверным считать, что проблемы эти носят сугубо научный, методологический характер. Мы живём во время обострённого интереса к нашему прошлому, которое давно уже стало объектом недобросовестного политического манипулирования, и противостоять ему очень трудно. Однако необходимо, потому что, окончательно запутавшись в собственной истории, потеряв всякое представление о том, каким смыслом она в действительности была наполнена, мы становимся беззащитны перед всё усиливающимися попытками навязать нам те представления о самих себе, которые выгодны и удобны конкурентам и недоброжелателям.

Один из авторов сборника Алексей Руткевич пишет: «Как и всякий учёный, историк остаётся весьма несовершенным и слабым существом, живёт не в лучшем из миров и должен считаться с окружающим миром, включая зависимое от политиков начальство. Но ему нет нужды в том, чтобы восхвалять, искажать или хулить прошлое. Одного мыслителя древности изображали плачущим над глупостью людской, другого смеющимся над нею… Но пока мы заняты научным поиском, задача и очень сложна, и очень проста: «не плакать, не смеяться, но понимать».

Что ж, позиция почтенная и заслуживающая уважения. Однако как быть с тем обстоятельством, что публике куда более известны не только бесчестные политики-невежды, но и обслуживающие их самозваные историки, захватившие телеэфир и выпускающие огромными тиражами «чёрные книги» по нашей истории, за которыми минимум познаний и максимум тенденциозности?

Настоящий историк может лишь вздохнуть: «Познают и знают лишь историки. Как и любые другие научные знания, их труды могут использоваться другими – во зло или во благо…» Ну и призвать всё-таки не прибегать к прямым фальсификациям и фальшивкам.

Но в том-то и дело, что призыв этот не будет услышан теми, кто к подобным подлогам прибегает. Значит, дело общества и власти искать пути ограничения фальсификаций. Как это сделать – вот вопрос.