Литературная Газета 6331 ( № 27 2011)

Юбилейная церемония назначена на 30 октября, хотя строго математически двадцатой она не является: статуэтки, изображающие аплодирующие ладони, вручались далеко не каждый год. Но дело ведь не в датах и порядковых номерах. А в том, что премиальная практика у нас несколько отличается от той, что принята в мире. И кризисы, через которые с бóльшими или меньшими потерями в разные годы проходила премия, обусловлены не столько внутренними проблемами именно «Овации» (хотя их немало) и даже не ситуацией, сложившейся в нашем музыкальном бизнесе (который по старым принципам существовать уже не может, а по новым – явно не хочет), сколько дефектами российской премиальной системы как таковой. Даже наиболее стабильная театральная «Золотая маска» периодически даёт повод к яростным спорам по поводу заслуг отдельных лауреатов. Что уж говорить о двух (!) национальных кинематографических – «Нике» и «Золотом орле». А страсти, которые кипят вокруг многочисленных российских литературных премий с громкими названиями, порой затмевают самые шумные скандалы шоу-бизнеса. В этом году даже вокруг академического из академических – конкурса Чайковского – бушевали нешуточные шторма.

Какую премию ни возьми, главные претензии выражаются по поводу непрозрачности судейства (реже – в адрес состава «судейской коллегии») и реальных достоинств номинантов и их достижений в соответствующей сфере. Особенно когда одни и те же фигуранты номинируются из года в год и из года в год премию получают. Понятно, что при раздаче слонов и пряников всегда были и будут непризнанные и обойдённые. Но престиж и статус премии как раз и зависят от того, чтобы число этих персон не выходило за пределы статистической погрешности.

Впрочем, гораздо существеннее другое обстоятельство, организаторами премиальных действ, как правило, упорно игнорируемое: неподдельный и искренний интерес к премии и её лауреатам у обычного, рядового, среднестатистического (выбирайте, что вам больше нравится) зрителя-слушателя-читателя, ради которого (в идеале) и творят выбранные высоким жюри лауреаты вкупе с остальными номинантами. Хорошо было докапиталистической «Песне года» – помимо сочинений абсолютно номенклатурных, то есть попадающих в финал автоматически, в итоговом концерте находилось место и песням, которые действительно любили люди. Кстати, в год своего создания, в 92-м, «Овация» как раз и вручалась по итогам зрительского голосования. И можно только сожалеть, что по целому ряду причин от этого пришлось отказаться.

Отваге организаторов и спонсоров «Овации» следует отдать должное: надо обладать немалым мужеством, чтобы в столь неподходящих стартовых условиях (падение престижа всяческих премий продолжается и вряд ли прекратится в ближайшее время) рискнуть начать всё сначала. У премии новая статуэтка, новый сайт, новая высшая академическая комиссия. Расширен список номинаций, среди которых нашлось место и тем, кто посвятил себя серьёзной музыке, а также опере и балету, хотя целесообразность такого смешения жанров отнюдь не бесспорна. Остаётся дождаться наступления момента истины. И если всё получится, то безумству храбрых мы устроим настоящую овацию.

Ксения ВИШНЕВСКАЯ

Статья опубликована :

№29 (6331) (2011-07-20) 2

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345

Комментарии:

Не для путеводителя

Искусство

Не для путеводителя

МОСКОВСКИЙ 

  ВЕСТНИК

До середины ХIХ века история российская в гражданских памятниках отражалась нечасто. Чаще всего памятниками служили храмы, монастыри, часовни, кресты. И собор Покрова Пресвятой Богородицы на Рву возводился зодчими Бармой и Постником Яковлевым как памятник взятия Казани войсками Ивана Грозного. Храмом Василия Блаженного народ прозвал его позже, после 1588 года, когда над захоронением святого была возведена десятая церковь. 450 лет для храма – срок немалый, особенно в нашей стране. В историю его вплетены не только эпохальные события, но и скромные воспоминания людей, посвятивших ему часть собственной жизни.