Литературная Газета 6332 ( № 28 2011)

Действительный член Международной академии информатизации, член-корреспондент РАЕН, юрист, поэт, прозаик, публицист, сопредседатель Союза литераторов России, лауреат литературных премий Вячеслав Сысоев отмечает 70-летие. Присоединяемся к поздравлениям и публикуем образцы коронного «сысоевского» жанра – двустиший.

***

Не живётся – мечется

Мне и человечеству.

***

Для слабых и для глупых ты услада,

неверная и суетная слава.

***

Отстала мысль от дела –

И дело в лужу село.

***

Как я живу? Вы разве не заметили?

Болезнями плачу за долголетие.

***                                                                                                                                      

Я многого б достиг, прозрев,

Но всякий раз мешал мне гнев.

***

Обида как ни тяжела,

А поскулила и ушла.

***

Нас окрыляют и любовь, и страх.

Хотя... у страха крылья на ногах.

***

В лакеях у богатства стыд.

И что? Да ничего – он сыт.

***

Живём с мечтой о будущем хорошем

И с грустной памятью о добром прошлом.

***

Вконец рассорился я со своей судьбой.

И что? Не бросила меня, идёт за мной.

***

А знаешь ли, что представляешь ты собой?!

Имей в виду, ты представляешь род людской!

***

Избыток хуже, чем нужда, –

В избытке зависть и вражда.

Статья опубликована :

№30 (6332) (2011-07-27) 2

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 5,0 Проголосовало: 1 чел. 12345

Комментарии: 31.07.2011 05:10:24 - Леонид Серафимович Татарин пишет:

КРАСИВО И МУДРО!

Всполохи и тени

Литература

Всполохи и тени

ВПЕРВЫЕ В «ЛГ»

Лев КОЗОВСКИЙ

Родился в 1966 году. Москвич. По образованию театральный художник. Работал декоратором в московских театрах и студиях. Стихи Козовского представил «ЛГ» его учитель Евгений Рейн.

НЕБЕСНЫЙ ХОД

Все ушли на крестный ход,

Ты осталась только с мамой…

У меня осталось мало

Родственников – я и мама,

Я и мама только вот.

Все ушли, ушёл отец,

Дед, родня из Ленинграда,

Бабушка и тётя Тата…

За утратою утрата.

Кто, скажи мне, виноват в том –

Фатум, случай, наконец…

Может, и они на том

Свете шествуют с крестом,

Просят за меня и маму,

Не жалея слов и сил,

Нас чтоб спас и сохранил,

Просят Ангела упрямо.

Против стрелки часовой

Их воздушный ходит строй,

Живо складывает песни…

И светлеют небеса,

Стороной идёт гроза,

И встаёшь после болезни.

МОТЫЛЁК                                                                                                                           

Из чувства самосохраненья

Лети от света, мотылёк,

Раздумья без и промедленья

Со всех подкрылок, крыльев, ног.

Чем тебе светит озаренье,

Во тьме кромешной не спеши

Узнать и что за ослепленьем

Грядёт доверчивой души.

Поманят всполохи и тени,

Пускай скликают в хоровод –

Не поддавайся. Вдохновенье

Прожжёт безжалостно живот.

Разрушит – разнесёт – развеет

По ветру твой бесстрашный дар –

Любить всё то, что пламенеет,

Что распаляет, как пожар.

Куда разумней отступленье:

Кто щас оценит виражи

Секундного самосожженья

Самоотверженной души?

ЧИТАЯ СЛУЦКОГО

Друг, уезжая, подарил

Мне строгий синий том.

В нём автор строки выводил

Обычным языком.

Непоэтичным о войне,

Той, на которой был.

Негромко о родной стране –

Без крика, мол, любил.

О смерти, без красивых фраз,

И о таких вещах,

К которым призывают нас

На грязных площадях.

Казалось бы, какой поэт

Без красного словца?

Крути метафор пируэт

От третьего лица.

А этот, видно, не прошёл

Литературный курс.

Он просто Сталинград прошёл,

Волоколамск и Курск.

Он видел мёртвые дома,

Старух без стариков.

И он для них искал слова

Из списка вечных слов –

Про чёрный пот, про вой свинца,

Про крепость вдовьих жил…

Писал от первого лица,

Лица, которым жил.

Достойно о плохих вещах,

Доступным языком.

Спокойно, точно, в мелочах.

Так что же к горлу ком

Вдруг подступает и реву,

Как баба, как пацан…

………………………..

А лошади плывут, плывут,

И всё плывёт в глазах.

МАЛЕНЬКИЕ ТРАГЕДИИ

I

Давай вставай, прими лекарства,

Начни унылый долгий день,

И через голову, на барство

С претензией, пиджак надень.

Холодную плесни в ладони

Струю и крантик заверни,

И на себя, как посторонний,

В осколок зеркала взгляни.

Прости, разбитое зерцало,

Что я давно уже не свеж,

Ты видишь, что со мною стало,

Я вижу скол твоих надежд.

II

Ты, меня любившая ушами,

Закрывавшая на всё глаза,

Чтобы жарче шёпотом дышали,

Чтоб часы ушли на полчаса.

И когда на воздух из подъезда

Выходили в полной темноте,

Шла себе в условленное место

И в людской терялась тесноте.

Долго-долго ехала в вагоне,

На себя смотря через тела,

Проступая в чёрном перегоне

На краю подземного стекла.

III

Вот везут на коляске калеку,

Госпитальная щёлкает сталь.

Половину везут человека,

Крутят руки ножную педаль.

Вот страданье идёт

крупным планом

Между целых румяных людей,

Отгороженных, точно экраном,

От недугов – несчастий –

смертей.

Совершенным исчадием ада

Праздным взглядом его провожу,

Как трясётся колёсико рядом,

С краем бездны возьму погляжу.

ГИПСОВЫЙ ГОРНИСТ

Слышишь, гипсовая музыка

Заиграла в горсаду –