Литературная Газета 6332 ( № 28 2011)

Морис Дрюон. Заря приходит из небесных глубин . Страницы моей жизни / Перевод с французского Л. Ефимова). – М.: Эксмо; СПб.: Домино, 2011. – (Интеллектуальный бестселлер). – 5100экз.

Морис Дрюон – одно из легендарных литературных имён ХХвека. В давние советские годы он был одним из самых знаменитых писателей в нашей стране. Его исторический цикл «Проклятые короли» читали, наверное, все, кто умел читать. Это было большим книжным дефицитом – «Железный король», «Яд и корона», «Когда король губит Францию», «Лилия и лев»… Когда началась макулатурная кампания – книга в обмен на 20кг макулатуры – книги Дрюона по своей востребованности занимали чуть ли не первое место наравне с Дюма и Брэдбери.

Морис Дрюон родился в Париже, во время Второй мировой войны был офицером, участвовал в движении Сопротивления. Он получил Гонкуровскую премию за роман «Сильные мира сего», а его цикл «Проклятые короли» сделал писателя знаменитым. Его последняя книга – автобиографическое повествование. Умудрённый опытом жизни, в 1985году он начал писать свои воспоминания. Они исключительно интересны. Дрюон пытается восстановить своё генеалогическое древо – и для этого ему приходится заглянуть на несколько веков в прошлое – в Бразилию, Португалию, Фландрию, Россию… Свою родословную он отследил, насколько это было возможно, чуть ли не с середины семнадцатого века.

«Когда я появился на свет, – начинает свои воспоминания писатель, – пахали ещё ручным плугом, а радио невнятно бормотало и называлось беспроволочным телеграфом. Авиацию представляли одни лишь героические стрекозы. В самых больших наших городах, за исключением Нью-Йорка, дома не превышали шести этажей.

…От рака или инфаркта тогда умирали гораздо реже, потому что умирали от других недугов. Заразные болезни подстерегали человека с детства и сражали в любом возрасте. Старость начиналась рано…» Другой мир, другая жизнь. Новая цивилизация практически выросла на глазах старого писателя.

Его юность прошла под знаком легендарных имён. Он мечтал познакомиться с Анри де Ренье. «Но смерть меня опередила. …Без колебаний пропустив занятия, я отправился на его похороны – самый юный, самый безвестный из его почитателей…» Это потом Морис Дрюон общался с Жоржем Помпиду – премьер-министром Франции, дружил с Эдгаром Фором – министром народного образования, забытым ныне в России великолепным писателем Жозефом Кесселем (несколько книг его были переведены на русский в советские времена). В книге Дрюона словно оживают знаменитые писатели – Филипп Эриа, блистательный писатель и военный лётчик Антуан де Сент-Экзюпери, издатель Гастон Галлимар и другие знакомцы писателя, память о которых постепенно стирается временем.

Оказывается, не только в России писатель должен жить долго. Во Франции тоже. Дрюон прожил долгую жизнь. Он в своё время стал одним из «бессмертных» – был избран членом Французской академии, награждён высшими наградами своей страны – в том числе Большим крестом ордена Почётного легиона.

Незадолго до смерти он приезжал в Россию, в Оренбург. С этими местами связана одна из родовых линий его семейства. Он умер в апреле 2009года. Через несколько дней ему бы исполнился 91год.

ЗДРАВСТВУЙ, ПАВЕЛ ГРИГОРЬИЧ…

Павел Антокольский. Далеко это было где-то…: Стихи. Пьесы. Автобиографическая повесть. – М.: Дом-музей Марины Цветаевой. – 2010. – (Составители, публикаторы, комментаторы Андрей Тоом, Анна Тоом). – 464с.,  фото. –

1000 экз.

Мне довелось несколько раз писать о самом Павле Антокольском. Книга, в которую вошло много из забытого и тем более неизданного ранее, стала ещё одной весточкой из прошлого – не только из истории советской поэзии, но из моей поэтической юности. Живо вспомнилось, как Павел Григорьевич появлялся в ЦДЛ, вдохновенно вбивая свою трость в дубовый паркет писательского Дома.

Новая книга Павла Антокольского состоит из нескольких частей. Это ранее неопубликованные стихи поэта, который, казалось бы, мог напечатать при жизни всё, что было возможно. Однако не напечатал. Среди этих неизвестных стихов есть замечательные примеры мастерства и вдохновения. Мне не очень нравится некоторая неопределённость названия книги, но, наверное, у Павла Антокольского были свои причины так назвать книгу воспоминаний.