Литературная Газета 6346 ( № 45 2011)

Ещё сюжет. В селе Услон близ Казани заприметил я одну новостройку. Вокруг старой крестьянской избы высились краснокирпичные стены, уже подведённые под крышу. Сперва был вырыт громадный котлован, затем полезли вверх кирпичные стены. Человек строил себе жильё. Всё вроде бы нормально - сейчас по Руси, несмотря на бедность, строятся многие. Экономят как могут, ужимаются - но жильё строят. Но тут было иное. Привораживало взгляд строение с громадными вычурными фронтонами; с какой-то нелепой колоннадой - и прочими прибамбасами. "Купил новый русский кресть[?]янское подворье - и выпендривается", - подумалось мне.

Но я ошибался. Строился не вор в законе, не чиновник-казнокрад - а местный житель Егор Тараканов (фамилия настоящая). Когда-то шоферил в местном потребсоюзе, потом устроился в городе, в спецавтохозяйстве, - возить мусор (а село Услон от Казани близенько). И, конечно, повадился с городской свалки что-нибудь да притащить[?]

С этого началось. Затем глава семьи определил "на сортировку" жену, дочь, сына. Металл, картон, деревянная тара - всё отбиралось и сдавалось на пункты приёма. В конце концов Егор сколотил бригаду сортировщиков из бомжей - и дело было поставлено всерьёз.

Отсюда - первичный капитал, который постоянно и скаредно умножался: Тараканов на себя и близких почти не тратился - копил.

- Мы хмыкали: ходят в обносках, едят с огорода: огурцы, картошка[?] А затеял строить дворец[?] Свихнулся, что ли? - пожимают плечами односельчане Тараканова.

Но Егор не свихнулся. Он подражал. Тем казанским денежным мешкам, которые уже половину села застроили коттеджами. И Егора "будто прорвало". Он решил: построю такое, что ахнете! И стал возводить аляповатый дворец.

Стройка длится уже пятый год. Тем временем семья живёт в строительном вагончике. Дети бросили школу, заняты огородом, скотиной. Вкалывают, вкалывают, вкалывают[?] ради чего? Построить хоромы, которые будет непосильно обогревать? И в которых, возможно, самому хозяину уже и не доведётся пожить - и стройке конца не видно, и здоровье стало пошаливать[?]

Всю неудержимую силу соблазна ярче всего обозначил (на мой взгляд) Борис Пастернак словосочетанием "жар соблазна". Поэт имел в виду, естественно, соблазн любовный, чувственный. Приведённые ситуации демонстрируют соблазн иного рода, ибо являются влечением сугубо материально-меркантильным. Да и не слово "жар" тут к месту, а "жор".

Суть этого термина, думаю, объяснять не надо[?]