Литературная Газета 6348 ( № 47 2011)

- Оно тебе надо? - увещевает подруга, которой я вечером рассказываю об этом случае. - Вот довоспитываешься: откажут тебе от места. Думаешь, родителям приятно слушать такое о своих детях да ещё за свои деньги!

Думаю, что нет. Но кто сказал, что воспитание состоит из одного, как нынче принято говорить, "позитива"? Впрочем, бывает и "позитив". Объясняю самой маленькой - шестилетней - ученице, разумеется, на доступном ей уровне, что такое рифма. Делаю это для того, чтобы "поиграть в рифмы" (это развивает слух, словарный запас, чувство "соразмерности"). Перед началом игры, чтобы удостовериться, что ребёнок понял, спрашиваю: "Ты поняла, что такое "рифма"?" - "Да". - "И что же?" - "Это когда слова дружат[?]"

Ну не чудо ли?!

А вот ещё одно. Читаем с первоклассницей "Маленького принца" (я читаю эту книгу с детьми всех возрастов): Маленький принц перелетает с планеты короля на планету честолюбца и так далее. Ну кто такой "король", объяснять не нужно, а вот слово "честолюбец" дети часто не знают: многие думают, что это любитель чистоты (то, что это слово пишется через "е", их, как правило, не смущает).

Кто такой "пьяница", я обычно не спрашиваю: каждый русский ребёнок знает значение этого слова. А тут интуиция подсказывает: "Спроси!" Спрашиваю. "Пьяница, - беззаботно отвечает девочка, - это тот, кто пьёт". - "И всё?" - уточняю. "Кто много пьёт", - добавляет моя ученица. "А чего много?" - допытываюсь я. "Ну там воды. Или сока[?]"

Внимательно - с головы до ног - осматриваю свою ученицу: с какой планеты на нашу грешную родину свалилось это дитя? А потом, осторожно подбирая слова, объясняю, что пьяница - это человек, который пьёт много[?] пива, вина (вдыхаю поглубже!), водки[?]

Девочка слушает с интересом. А я чувствую себя учительницей из известного анекдота: "А теперь, дети, давайте ещё раз повторим слова, которые вы не должны знать".

А вот последняя история, связанная всё с тем же "Маленьким принцем". Задаю своему семилетнему ученику провокационный вопрос: "Надо ли стремиться к тому, чтобы тебя приручили, если, расставаясь с приручившим, испытываешь боль?" Малыш задумывается, а потом твёрдо отвечает: "Надо!" "Почему?" - спрашиваю я. "Потому что боль, - отвечает мой ученик, - лучше, чем ничего[?]"

[?]Я возвращаюсь вечером домой. Рассказываю своим домашним, как прошли уроки.

"Вот видишь, - замечает мой почти двадцатилетний сын, - а ты боялась, что не будешь никого воспитывать. Пойми: ты по-другому не можешь, ты такая[?]"