Литературная Газета 6365 ( № 13 2012)

Светлана АНАНЬЕВА, заведующая отделом мировой литературы и международных связей Института литературы и искусства им. М.О. Ауэзова, кандидат филологических наук, доцент

«Каждому из нас дано быть ближним»

«Каждому из нас дано быть ближним»

ПОЭЗИЯ КАЗАХСТАНА

Олжас СУЛЕЙМЕНОВ

АЛМА-АТА ПЯТИДЕСЯТЫХ                                                                                                  

Из лирики прошлых лет

ГАДАЛКА

Зайди в мой дом,

со мною подыши.

Открой себя, как открываешь двери,

сними одежды пыльные с души,

доверься так, чтобы тебе доверить.

Если плясун, зачем стоять?

Спляши!

Пусть рухнет балка

над моей гадальней.

Если поэт -

прочти мне для души

дастан Саади о дороге дальней.

Ты возбуди во сне угасший дух,

зачем огонь моих огромных окон?!

Где жив один,

найдётся жизнь для двух,

не обойди тот дом, где одиноко.

ШЁПОТ

О, восходы какие

Над великим Египтом!

Тают лица нагие

Под прозрачной накидкой.

Над пустыней,

Над миром.

- Для чего?

- Так, для вида.

Словно девичьи груди,

Плывут пирамиды...

- Караван-баши...

Караван-баши...

Плавно тают в тени верблюды...

Кто идёт?

Паломники?

Торгаши?

Кто идёт караваном?

- Люди...

По песку многоточий

К колодцу ответов...

ЖАРА

Ах, какая женщина,

Руки раскидав,

Спит под пыльной яблоней.

Чуть журчит вода.

В клевере помятом сытый шмель гудит.

Солнечные пятна бродят по груди.

Вдоль арыка тихо еду я в седле.

Ох, какая женщина! Косы по земле!

В сторону смущённо

Смотрит старый конь.

Солнечные пятна

Шириной в ладонь.

***

Что такое лишние?

Попробуйте

постоять на кромке

горной пропасти.

Каждому из нас

дано быть ближним,

не оценишь,

если не был лишним.

Каждому из нас придётся это

испытать,

на то мы и поэты,

чтобы мерить мир единой мерой -

образом своим,

как время - эрой.

Татьяна ФРОЛОВСКАЯ

НАСТРОЕНИЕ                                                                                                                  

Настройщик, настройщик,

настрой мои струны,

настрой мои жилы, настрой мои мысли.

Запенились гребни, барашки, буруны,

и тёмные тучи безмолвно нависли.

Нет музыки прежней: ни бреда, ни блажи,

и чувства, и думы, и страсти убоги,

небесный судья недостаточно страшен,

страшней, что отца не признала я в Боге.

И вот сиротой без любви и без страха

кукую над белым безмерным

пространством,

а что там - виднеется крест или плаха,

сума, иль тюрьма, или нищенство

странствий?

А что там чернеется? Чёрная речка?

Куда там!  И этого мы не заслужим.

Стреляешь - осечка, стреляют - осечка,

не ворон - воробушек жалобный кружит.

Отец ли родимый, судья ли гонимый,

певец ли - соперник весны соловьиной,

а вдруг - соглядатай, вдруг - бес анонимный -

и все над моей головою повинной.

По штилю в беззвучие я отплываю.

Настройщик, настрой, натяни мои нервы.

Кругом пустота - на тебя уповаю,

         единственный встреченный,

                                     встреченный первый!

ХВОЙНЫЙ ЛЕС

Вершинами в тучах лиловых[?]