Литературная Газета 6365 ( № 13 2012)

Свои идеи о столыпинской России Шульгин отстаивал и в лекциях, которые читал, находясь в эмиграции. В качестве политика, достойного подражания, в них фигурировал Столыпин. Новая Россия представлялась Василию Витальевичу великой "в столыпинском смысле", и он неоднократно утверждал о безальтернативности "превращения русских крестьян в собственников по примеру Запада". Он полагал, что "собственность - вот тот Сезам, который отпирает все запоры".

По мнению Шульгина, аграрная реформа Столыпина могла бы способствовать перестройке земледелия России на европейский лад: "Реформа Столыпина вдохновлялась изречением английского экономиста: "Дайте собственнику бесплодную скалу, и он превратит её в цветущий сад!" Пример Западной Европы подтверждал эту мысль. Бесхозной земле надо дать хозяина!.. Реформа Столыпина, энергично проводимая, прошла успешно. Война 1914года похоронила реформу Столыпина. В 1917году произошла революция, и вместо реформы Столыпина Россия получила реформу Ленина".

По мнению Шульгина, "Столыпин по взглядам был либерал-постепеновец; по чувствам - националист благородной, "пушкинской", складки; по дарованиям и темпераменту - природный "верховный главнокомандующий", хотя он и не носил генеральских погон. Столыпин, как мощный волнорез, двуединой системой казней и либеральных реформ разделил мятущуюся стихию на два потока. Правда, за Столыпина стало меньшинство интеллигенции, но уже с этой поддержкой, а главное, черпая свои силы в сознании моральной своей правоты, Столыпин раздавил первую русскую революцию".

Столыпин для Шульгина представлял "русского дуче", который "не отступит, его не испугаешь ничем. То, что он делает из России, он делает из убеждения, что так надо. Он свободен от всяческого страха, если нужно так или иначе повернуть руль, то он это сделает; и никто не посмеет его заподозрить, что он чего-либо испугался. Если прибавить к этому, что Столыпин погиб, никогда не изменив самому себе, после девяти неудавшихся покушений, то легко восстановить в памяти эту бронзовую фигуру последнего русского вельможи. Пусть памятник ему снесён: образ его бережно хранится в сердцах его знавших и любивших, и они донесут этот образ до иных времён, более благодарных и менее несправедливых".

Шульгин искренне считал, что курс Столыпина был единственной возможностью не допустить в России революцию: "Пока был жив Столыпин, власть не дрожала[?] властитель излучал духовную силу, правителям необходимую. Главная особенность этой особой силы - бесстрашие".