Литературная Газета 6367 ( № 15 2012)

Предположение о таком генезисе шедевра принадлежит известному литературоведу С. Бонди. Указывают на это и томские исследователи А. Янушкевич и О. Лебедева. Так что у меня было более чем достаточно аргументов, чтобы обратиться к анализу рукописей В.А. Жуковского. Они хранятся в Санкт-Петербурге, в Российской национальной библиотеке.

Создавая "отчёт" императрице, Жуковский нумеровал пятистишия. Вот он, текст будущего "Невыразимого", он находится внутри "отчёта". По своему серьёзному содержанию он чужероден общей, достаточно лёгкой тематике и стилистике послания. Жуковский сразу "оформил" серьёзный кусок как отступление, завершив лирическим признанием:

Но вдохновение опять заговорилось,

И Муза пылкая забыла свой отчёт.

Потом поэт увидел самоценность размышления о "невыразимом" и изъял его из "отчёта". Здесь-то и начинается самое интересное! Жуковский вычеркнул выбранный текст вертикальной жирной линией и отделил горизонтальными чертами по верхней и нижней границам. Он начал обработку фрагмента. Зачеркнул ещё три последние строки. Не учитывая нумерации изъятой части, поэт продолжил дальнейший текст послания.

Изолированный фрагмент без первой и трёх последних строк существует в писарской копии. Она выполняет функцию нынешней распечатки. Очевидно, Жуковский пожелал увидеть текст перебелённым, чтобы его легче было изменять и совершенствовать. Текст был переписан каллиграфическим почерком писаря, с лёгким нажимом тонкого пера. Жуковский вносит уверенным нажатием широкого пера исправления и дополнения. Поэт даёт тексту заглавие - "Невыразимое". Он ставит подзаголовок - (Отрывок). Вычёркивает первую строку: "Сравнится ль бедный список мой?" - и отказывается от двух последних. И действительно, зачем в автономном тексте упоминания о материнской форме, из которой вышел отрывок, и о лирическом отступлении?

Заключительные пять строк были записаны писарем на обороте листа. Жуковский переписал три из них на нижнее поле лицевой страницы, желая увидеть новое стихотворение целиком. Автор исправил ошибки писаря, изменил знаки препинания, а также провёл под переписанными стихами пунктирную линию, уверенно переходящую в сплошную.