Литературная Газета 6376 ( № 24 2012)

Первая ситуация - это ситуация с русским языком за пределами России, т.е. его состояние и развитие, так сказать, "вне". Эта ситуация существовала всегда (и в Российской империи, и в Советском Союзе). Совершенно очевидно, что сегодня проблема языка русских диаспор приобретает всё большую остроту и в собственно лингвистическом плане, и в плане политическом (вспомним, например, только что прошедший в Латвии референдум о статусе русского языка). Понятно, что в данном случае речь идёт в первую очередь о языке русскоговорящего населения бывших советских республик (хотя есть большие русские диаспоры и в других странах: США, Германии и др.). Вряд ли кто-то возьмётся отрицать тот факт, что в силу тех или иных причин русский язык диаспор имеет определённые отличия от того языка, на котором говорят в метрополии (безусловно, есть некоторые исключения, но они, скорее, лишь подтверждают общую тенденцию). Эти отличия осознаются многими, в том числе теми, кто живёт на территории других государств, как носителями языка, так и профессионалами-лингвистами. Изучение и выявление различий между языком диаспоры и языком метрополии украинскими коллегами привело, например, к возникновению так называемой геолингвистики, основополагающая идея которой сводится к следующему: если есть американский английский, то почему не может быть украинского русского? Можно по-разному относиться к такой постановке вопроса, но в этой позиции есть свой резон. Хотя вопросов в целом от этого всё равно не становится меньше.

Вторая ситуация - это ситуация внутри России. И вот тут есть серьёзная опасность, если занимать позицию "абсолютной терпимости", доведённой до логического конца (т.е. до полного абсурда). Дело в том, что если подходить к проблемам русского языка внутри страны так же, как к проблемам русского языка за рубежом, то мы рано или поздно окажемся в ситуации действительно "за рубежом". Ведь речь идёт о разрушении единого "языкового" пространства страны.