Литературная Газета 6379 ( № 27 2012)

Что касается 50 книг отечественной классики, то здесь картина следующая. Пушкин занимает аж девять пунктов, Лермонтов - три, Есенин - один, а вот, скажем, для Маяковского, Пастернака, Мандельштама, Гумилёва, Ахматовой и Цветаевой места вообще не нашлось. А также и для Георгия Иванова и Владислава Ходасевича. Трудно, конечно, возразить против Пушкина, но всё же здесь бы не помешала соразмерность, не умаляющая значения других поэтов, которые, несомненно, достойны представлять русскую литературу иных, более поздних периодов. Или, вот, например: нашлось место для Владимира Набокова, но, увы, не нашлось для Гайто Газданова - прозаика, уж точно не менее масштабного, во всяком случае, одного из самых крупных писателей эмиграции. Слава богу, есть Иван Бунин, но почему-то нет Александра Куприна.

И совсем уж странен выбор современного писателя - Виктора Пелевина с романом Ceneration П. Воля ваша, Дмитрий, но уж, наверное, современную литературу мог бы представлять более крупный писатель (и необязательно постмодернистского розлива), например, Валентин Распутин или, скажем, Юрий Бондарев.

Очередная "золотая сотня" и порадовала, и огорчила. Порадовала тем, что стремление у наших авторов "сотворить" свою сотню не иссякает, а значит, не иссякает интерес и к подрастающему поколению России, с другой - в сотне Дмитрия Колесникова, как и в предыдущих, видны несоразмерность, некий крен, лишающий картину необходимой объективности и удаляя, возможно, просто по забывчивости, из школьной программы имена, без коих русская литература явно бы осиротела, и прибавляя имена тех, о которых лет через двадцать-тридцать, скорее всего, никто и не вспомнит.

Кира ТВЕРДЕЕВА

Полгода – и вечность

Полгода – и вечность

ЧТОБЫ ПОМНИЛИ