Литературная Газета 6379 ( № 31 2012)

Теперь она - старушка, говорит, рассказывает, как ей скучно стало без работы. Все её новые рассказы - о коте Фофане, скрашивающем её одиночество, чего он ел, как привык гулять на подоконнике, какой он умный[?] От достаточно многочисленных моих прежних ещё по Горьковскому театральному училищу учеников, разбросанных по всей стране, зашла Лариса Сырова, ещё одно одиночество. Училась в мою бытность в училище на артистку, на режиссёра, но на всю жизнь осталась портнихой, ибо в этом оказался у неё талант от Бога. Тоже вспоминала про свою молодость, давно оставленный Горький, своё студенчество. Про сегодняшние дни рассказывать было нечего. Курила непрерывно, заменяя одну сигарету другой. Так и стоял обильно накрытый праздничный стол с множеством салатов, со студнем и пирогами почти нетронутым. Не пришёл даже Калантаров, режиссёр из оставшихся в живых от моего поколения, который любил мои застолья, но недавно обиделся на меня за то, что я не считаю его талантливым[?] Ну зачем, спрашивается, обидела человека? Кто за язык тянул?

А уж самых близких, самых дорогих, которым положено было здесь быть, но которые уже ни прийти, ни даже позвонить не смогут по самой что ни на есть уважительной причине, теперь слишком много.

Когда же на 77 ушли мои немногочисленные и не слишком весёлые гости, когда я вымыла посуду и с трудом растолкала оставшиеся угощения по холодильнику, разразилась гроза с грохотом и молниями, с мятущимися за окнами ветками деревьев. Мне всегда тревожно и страшно в такую погоду. Сейчас тоже было страшно, но пожаловаться и искать защиту всё равно не у кого. Значит, пусть будет нестрашно[?]

Зато я приняла решение - никогда больше 31 июля не собирать гостей, не испытывать больше своё одиночество, не вызывать призраки прошлого[?]

* * *

Что проку считать мужей[?] Помнить даты. Вспоминать, как мучались мы с Кузнецовым изменами, ревностью, скандалами. Ещё в Горьком, до Москвы, он - всеобщий кумир, модный телевизионный комментатор. Состязались в успехах, в романах, в удали. Друг другу не уступали. Хрупкий институт семьи трещал по швам, он был не приспособлен к такому единоборству.