Литературная Газета 6386 ( № 39 2012)

Отсель грозить мы будем шведу,

Здесь будет город заложён

На зло надменному соседу...

восходит к хорошо известному Пушкину "Последнему Новику": "[?]на берегах Невы, по островам, расположен город, стройностью, богатством и величием спорящий с первыми портами и столицами европейскими; торговля кипит на пристанях и рынках; народы всех стран волнуются по нём; науки в нём процветают. <[?]> Пётр встал. Он схватил с жаром руку Шереметева и говорит: - Здесь будет Санкт-Петербург!.."

Романы И.И. Лажечникова, переполненные событиями и персонажами, кипящими и перемешивающимися, как в ведьмовском котле, ждала такая же запутанная и бурливая судьба. Выйдя из печати в 1832 г., уже через год "Последний Новик" потребовал допечатки. Третье издание появилось в 1839 г. Книги Лажечникова, по слову Белинского, не раскупались, а расхватывались.

Но вдруг, по решению Цензурного комитета, романы "Последний Новик" и "Ледяной дом" оказались запрещены к изданию. Дважды - в 1850 и в 1853 гг. - от Московского и Санкт-Петербургского цензурных комитетов следовало распоряжение: "Не дозволять этих романов к напечатанию новым изданием". И лишь в 1857 г. не без участия служившего цензором И.А. Гончарова удалось Лажечникову добиться разрешения на переиздание своих произведений.

С тех пор исторические романы И.И. Лажечникова переиздавались неоднократно, подтверждая тем самым слова Пушкина о том, что многие страницы его "будут жить, доколе не забудется русский язык".

От того времени, когда Белинский называл Лажечникова "лучшим русским романистом", русская литература выросла и разбогатела. Но из той плеяды, что создавала в России исторический роман, пожалуй, именно И.И. Лажечников остался наиболее памятен читателю и в большей степени, чем кто бы то ни было из коллег, интересен даже и по сей день.

Светлана ЗАМЛЕЛОВА

Возвращение в цветной мир

Возвращение в цветной мир

Лев Гумилёв - 100

Фрагмент из книги "Гумилёв, сын Гумилёва"

Ясным майским днём 1956 года на пороге квартиры Ардовых, старых друзей Ахматовой, появился человек "в сапогах, косоворотке, с бородою, которая делала его старше и значительнее". Это был Лев Гумилёв, вернувшийся из своего последнего лагеря. Бороду Гумилёв сбрил, сразу помолодев, по словам Михаила Ардова, лет на двадцать. Ахматова попросила Михаила помочь Гумилёву приобрести приличную одежду. Ардов-младший повёл Льва в комиссионный магазин на Пятницкой, где они купили "башмаки, тёмный костюм в полоску, плащ[?]"