Литературная Газета 6386 ( № 39 2012)

Первое знакомство Рериха и Гумилёва было шапочным, мимолётным, но уже 15 января 1959 года на совместном заседании Географического общества СССР, Ленинградского отделения Астрономо-геодезического общества СССР и Российского Палестинского общества Гумилёв слушал доклад Рериха "О кочевниках Тибета". Эта тема была Гумилёву интересна. Полгода спустя Гумилёв и Рерих познакомились ближе, и Лев Николаевич нашёл Юрия Николаевича "замечательным учёным с исключительно живым умом и потрясающе интересными мыслями". Гумилёв даже познакомил Юрия Николаевича с рукописью своей диссертации о тюрках и получил одобрение, а Рерих, видимо, пообещал помочь Гумилёву получить место в Институте востоковедения. Увы, пройдёт чуть больше месяца, и Юрия Николаевича не станет, а Гумилёв так и не получит места в институте.

Льва Николаевича смерть Рериха потрясла. Он писал своему другу, Василию Абросову, что "подавлен бедой нашей науки. <[?]> Писать и думать больно".

"Интересно, как бы сложилась судьба Л.Н. Гумилёва, если бы Ю.Н. Рерих не ушёл из жизни так внезапно?" - спрашивает Марина Георгиевна Козырева, создатель Музея-квартиры Льва Гумилёва.

Действительно, интересно. Правда, если бы план удался, Гумилёву, скорее всего, пришлось бы переехать в Москву. В Ленинградском отделении института ему не было места. В то время им заведовал легендарный академик И.А. Орбели, который был и деканом восточного факультета ЛГУ, поэтому он пригласил в Ленинградское отделение института в основном своих выпускников, талантливых молодых востоковедов. Среди них были, например, Ким Васильев и Сергей Кляшторный, будущие критики Гумилёва. Льва Гумилёва академик Орбели, очевидно, не любил. Востоковед М.Ф. Хван будто бы даже боялся дружбой с Гумилёвым "рассердить Орбели", а гнев академика был страшен.

Дружба Гумилёва с Артамоновым, который в своё время сменил Орбели на посту директора Эрмитажа, могла только повредить Льву Николаевичу. Старый и больной академик В.В. Струве Гумилёву ничем бы не помог, он и сам боялся властного, авторитарного, непреклонного Орбели. В Эрмитаже даже показывали укрытие, где Василий Васильевич Струве прятался от гнева Орбели. Востоковед И.М. Дьяконов, описывая внешность академика Орбели, вспоминал стихи Николая Гумилёва:

И казалось, земля бежала

Под его стопы, как вода;

Смоляною доскою лежала

На груди его борода[?]