Литературная Газета 6386 ( № 39 2012)

- Мы водку пить не станем, - неизвестно откуда в руках господина появилась большая глиняная бутылка. - Ничего не имеете против рижского бальзама?

"Как это я сразу не догадался? - с облегчением подумал я. - Такой акцент бывает только у русских из Прибалтики. Водка, разбавленная бальзамом, в Риге называется "кристап".

- Мы никогда ничего не разбавляем, - со стуком поставил на стол бутылку господин. - Вы не против, если мы соединим наши столы?

Второй его спутник, хмурый верзила, очень ловко сдвинул столы, не задев никого из нас.

- Я ухожу, - легко поднялась Катерина, ещё раз продемонстрировав свои изумительные ноги.

Странно, но на них смотрел один я. Григорий, прищурив глаз, приглядывался к бутылке. Алексей следил за манипуляциями верзилы. Лощёный и вовсе отворотился к стене.

- И что ты всё торопишься, - вздохнул я. - Русская женщина должна быть степенной.

- И дородной, - показала мне язык Катерина. - Приятных развлечений.

Я проследил взглядом, как она шла, помахивая сумкой и покачивая бёдрами.

- Сегодня женщины нам не нужны, - сказал господин, придвигаясь вместе со стулом к столу и беря в руки бутылку. - Сегодня мы будем говорить о литературе.

"О литературе как раз лучше беседовать в присутствии женщин, - подумал я. - И желательно хорошеньких".

- Это распространённое заблуждение, - взглянул на меня господин. - Женщины отвлекают от главного.

- И что же главное? - попытался я поймать его плавающий взгляд.

- Главное - это разомлевшая Москва в августе. Мысли о хлебе насущном. Предстоящий отдых в Крыму. Кстати, он пройдёт хорошо, вы останетесь довольны.

- Спасибо.

Я отметил про себя, что ничему не удивлюсь. Червячок тревоги, обычно просыпающийся в любой незнакомой ситуации, безмятежно дремал.

- А что это за бальзам, которого я не знаю? - спросил Григорий. - Как он называется?

- Это очень редкий бальзам, - усмехнулся господин. - Знать его вы не можете, ибо никто из москвичей его никогда не пил. Фридрих, сколько ему лет?

- Сто, - сказал Фридрих, составляя кофейные чашки одна к одной, как пирамиду в бильярде. - А то и все двести. Мы его у одного курфюрста одолжили. Или он не курфюрст?

- Что ты людям голову морочишь? - осклабился господин. - Налей.

- Может, рюмки принести? - сказал я. - Из чашек неудобно.

- Этот бальзам удобно из любой посуды, - повернулся ко мне господин. - Но вы не бойтесь, он настоящий.

Фридрих разлил по чашкам тёмную маслянистую жидкость.

- Прошу отведать, - взял в руки чашку господин. - Николаус, тебе пока нельзя.