Литературная Газета 6386 ( № 39 2012)

Верзила с отсутствующим видом стал изучать потолок. Странно, но в этой компании мне он был симпатичнее остальных. Впрочем, Фридрих тоже не вызывал опасений.

- Здоровье господ писателей!

Лощёный медленно выпил чашку до дна.

"Как же его зовут?" - подумал я, делая глоток.

Бальзам действительно был отменный. Защипало в горле, одеревенел язык, в нос шибанул запах луговых трав, приятно закружилась голова.

- Хорош? - заглянул мне в лицо Лощёный.

"Да у него разные глаза!" - изумился я.

- Это зависит от освещения, - сказал Лощёный. - Но не будем отвлекаться. Итак, о чём вы пишете, господа? Вот вы, например?

Лощёный повернулся к Григорию.

- Обо всём, - сказал Гриша.

И он абсолютно не врал. Григорий действительно писал обо всём. Он был уникум в полном смысле этого слова. Во-первых, Гриша запоминал всё, о чём читал. Во-вторых, прочитывал он в среднем две книги в день. И если ты в разговоре упоминал, например, китайскую династию Хань, Мин или Цинь, Гриша называл годы правления императоров из этой династии и причины, из-за которых она погибла. Так же легко он рассуждал о разрушении Иерусалима, походах викингов, стволовых клетках и мормонских сектах. К последним он проявлял особый интерес. По его мнению, наступала эра мормонского владычества на земле.

- Из-за многожёнства? - спросил я, когда Гриша рассказал мне об этом.

- В том числе, - кивнул он.

Лощёный, однако, об уникальности Гриши ничего не знал.

- Писать обо всём, - усмехнулся он, - значит, писать ни о чём.

- Поэтому, наверное, меня и читают, - пожал плечами Гриша. - У меня больше двадцати книг.

- И все они будут востребованы потомками?

- Об этом, к сожалению, никого не спросишь, - засмеялся Алексей.

Его чашка давно была пуста, и он не возражал бы, если бы её снова наполнили.

- Налей, - разрешил Лощёный.

Белобрысый разлил по чашкам бальзам.

"Кто же они такие? - подумал я. - На писателей не похожи. Тогда почему припёрлись в Дом литератора?"

- А мы и в прошлый раз были неподалёку отсюда, - усмехнулся Лощёный. - Во всяком случае, так написал один из ваших. Как называется это место?

- Патриаршие пруды, - пробурчал верзила.

- Да, пруды, трамвай, подсолнечное масло и прочая ерунда, - поморщился, оглядываясь по сторонам, Лощёный. - Однако мы отвлеклись. Смею вас заверить, Григорий, ни одна из ваших книг интереса у потомков не вызовет.

В принципе он сказал то же самое, что и пьяный Машкута, но Гриша не обиделся. Привык, наверное.

- А моя? - вскинулся Алексей.

Его кофейная чашка опять была пуста.