Литературная Газета 6404 ( № 7 2013)

Дух русской истории - это дух воинский, победный. Помните, как обращался к Родине Михаил Исаковский?

Желанья твои и надежды

Связал я навеки с тобой -

С твоею суровой и ясной,

С твоею завидной судьбой.

В какой ещё культуре одно из самых почтительных и нежных определений Родины - "суровая"? Не "милая", как Франция в "Песне о Роланде", а суровая - и тем прекрасная.

Тому, кто не способен разглядеть - и полюбить! - в русской истории волевой, воинственный дух, пожалуй, вечно придётся слоняться по столбовым дорогам Руси с декадентской миной чужака. Не каждому открывается красота русской истории - истории народа-победителя. Изнеженные души с нашей историей вряд ли уживутся. Вдумаемся в смысл пословицы: "Москва слезам не верит". Насколько здравый, настолько и забытый принцип!

Унылые разговоры об "исторической обречённости" и "загубленном генофонде" - бесплодная истерика, именно бесплодная. Стыдно быть слабонервным. Стыдно жаловаться на историю. А она у нас - блистательная[?]

Всё это не означает, что разговор об истории исчерпывается вариациями на тему "Наши деды - славные победы". Прав Белинский: патриотизм "обнаруживается не в одном восторге от хорошего, но и в болезненной враждебности к дурному, неизбежно бывающему во всякой земле, следовательно, во всяком отечестве". Не следует превращать историю Отечества в идиллический третий том "Мёртвых душ". Противоречия, сложности, полярные оценки - всё это мы собираем, обдумываем и сохраняем. Находим пользу. Во взвинченных спорах истина не рождается, но грамотное изложение противоположных позиций создаёт панорамную картину в умах. Под куполом истории должны уживаться все эпохи - даже те, что на первый взгляд несовместимы. Как пресна история однородная, сплошь состоящая из единомышленников. Даже, если это твои единомышленники.

Россиеведение

История, как и любое знание, не будет уничтожена, покуда жива массовая школа. Самое важное, чтобы школа была всеобщей, бесплатной и обязательной. Увы, по одному из сценариев, которые нынче в ходу, наша система народного образования постепенно должна превратиться в клуб любителей моцареллы. А настоящая учёба - за углом, для избранных, за большие деньги. Контрпросвещение занимает наши бастионы. И платные оазисы не радуют, потому что в условиях ХХI века элитарность смерти подобна. Ситуация, когда на двадцать миллионов крепостных приходится один диковинный Царскосельский лицей для аристократов, в наше время обернётся катастрофой.