Литературная Газета 6410 ( № 14 2013)

Валерий Сергеевич Золотухин одним из первых среди моих московских знакомых начала 80-х годов пришёл к Вере. Не пришёл, а вернулся – из советского забытья, из абсурда истматов и диаматов, из той большой разрухи в умах и сердцах, которая в горячечной лихорадке переустройства старого мира рушила церкви и жгла святые иконы. Вернулся к вере отцов и дедов.

История известная (многажды самим артистом рассказанная) – о том, как отец, Сергей Илларионович Золотухин, будучи председателем колхоза, участвовал в разрушении храма в родовом алтайском селе Быстрый Исток, а знаменитый его сын на свои кровные этот храм спустя полвека восстанавливал. И не гордынею был ведом он по этому пути, скорее – смирением. «Я человек, пытающийся верить в Бога», – сказал Золотухин в одном из многочисленных интервью последних лет. И в этих словах больше правды и христианского чувства, чем в иных разглагольствованиях истовых «защитников» православия.

Валерий Сергеевич был блестящим артистом и знал это. И сомневался в этом столько раз, сколько готовился выйти на сцену театра или войти в кадр на съёмочной площадке. И забывал об этих сомнениях ровно в тот момент, когда начинал свою роль. Это свойство поистине великих служителей искусства, маленькие никогда в таком не признаются даже себе, не то что публике. Обезоруживающая откровенность «Дневников» Золотухина шокировала многих. Спорили, нужно ли при жизни публиковать это, не нужно. Оказалось, что это вовсе и не дневники даже, не личные записки гордости и тщеславия, но своеобразно сложившийся и лишённый ретуши роман эпохи, отразившейся в зеркале столь уникального явления ХХ века, как Театр драмы и комедии на Таганке, в котором Золотухину выпало прослужить почти полвека. Если это и «донос ужасный» (как не без юмора определил жанр золотухинских сочинений Ю.П. Любимов), то первым пострадавшим от такого «доноса» стал сам летописец, ни в чём не приукрасивший ни себя, ни свою жизнь. И это, конечно, подвиг. Однако подвижничество на Руси часто бывает подвергаемо сомнению, вызывает зависть современников, как собственно и сам дар Божий.

Даже в эти трагические дни один из коллег Золотухина не постеснялся назвать его «способным во многих отношениях человеком». Да нет, господа, способности Бог дал вам, может быть, и большие, а ему – великий, неподражаемый талант, дабы открыл он на актёрском поприще и показал людям глубинную, гениальную сущность того народа, из которого сам и вышел. И народный артист – это не звание, это была его суть.

Если же попытаться коротко определить человеческую сущность Валерия Золотухина, то без раздумья скажу, что он был – настоящим. Настоящим профессионалом. Настоящим мужчиной. Настоящим другом. Настоящим русским интеллигентом. Деликатным, сговорчивым, благородным человеком. В добродетелях всегда держал мудрость и ненавязчивость.

Искромётный на сцене, в жизни он играть отказывался, поэтому все разделы «Таганки» прошли через его сердце. Все расколы и передряги оставили свои рубцы и раны. Я свидетельствую об этом не только как конфидент, но и как простой зритель на этом большом и скверном театре жизни.

Мы дружили с Валерием Сергеевичем больше 30 лет, но по взаимному молчаливому сговору были на «вы». И лишь дважды сказали друг другу «ты» – в день ужасной гибели его сына Сергея и в день столь же безвременной кончины моего сына Фёдора.

Я благодарю вас, Валерий Сергеевич, за красоту нашей дружбы, за вашу сердечность, участие и понимание.

Мне нечем утешиться сегодня. Я смотрю в телевизор, где заразительно смеются ваши неумирающие герои, – и ничего не вижу. Я слушаю ваш неповторимый голос – и плачу.

Надежда КОНДАКОВА

«ЛГ» выражает глубокие соболезнования родным и близким В.С. Золотухина.

Из первых террористов

О. Скорцени. Неизвестная война / Пер. с франц. О.П. Ковалёнок. - Минск: Попурри, 2012. – 576 с. + вкл. 16 с. – 3500 экз.

Читать эту книгу следует с большой осторожностью, ведь её автор – шпион-диверсант, работавший на фашистскую Германию, и, конечно, убеждённый фашист. Книга впервые увидела свет в 1975 году, когда человека, её сочинившего, знали настолько хорошо, что достаточно было назвать имя – Отто Скорцени. Сейчас Скорцени почти забыт, но его сочинение всё равно представляет определённый интерес. Оно даёт возможность увидеть, что творится в голове у экстремиста.

Не так уж важно, состоит этот экстремист на службе у Гитлера или другого лидера, призывающего к массовым убийствам, – искажение восприятия происходит по одним и тем же принципам. К примеру, Скорцени, как и любой экстремист, считает себя героем.