Читаем Литературная Газета 6413 ( № 17 2013) полностью

А у наших братьев? И Киев, и Минск, каждый с неповторимым стилем, надо признать, значительно уютнее Москвы. Они более приспособлены к неспешной, уютной жизни. Там меньше театров и музеев, университетов и офисов, ресторанов и ночных клубов, но больше бульваров, сквериков и недорогих кафе с национальным ароматом. Там нет того московского бешеного ритма, который кроме москвичей, без угрозы для психического здоровья, могут выдержать, наверное, только жители Нью-Йорка или Шанхая.

Но, как ни удивительно, в Киеве и Минске москвичу очень хорошо бывает дней десять. Потом – вдруг – становится скучно. И ещё немного – и начинает неудержимо тянуть в такую невероятно пёструю, безумно дорогую, забитую пробками, но блестящую, необъяснимую в своём обаянии динамичную Москву.

Причём, сколько бы ни противопоставляли Москву всей остальной России, на самом деле она более тонко, чем чопорная Северная столица, воспринимает настроение страны. Москва 90-х щеголяла в малиновом пиджаке нового русского. Времена поменялись, и собянинская Москва убавила яркость красок, стала строже и элегантнее.

Опрос подготовилВладимир СУХОМЛИНОВ

ФОТОГЛАС № 17

85-летие выдающегося поэта прошлого века Владимира Соколова отметили в Большом зале Центрального Дома литераторов. Вечер вёл главный редактор «ЛГ» Юрий Поляков. О Владимире Николаевиче вспоминали его друзья, коллеги и ученики – Ольга Харламова, Анатолий Парпара, Лариса Васильева, сестра поэта Марина Николаевна, вдова классика Марианна Роговская-Соколова и другие. Стихи исполняли не только народные артисты России Валентин Клементьев и Рафаэль Клейнер, но – что было особенно трогательно – внук поэта. Замечательно выступили лауреат международных конкурсов певица, солистка «Москонцерта» Ирина Шоркина и заслуженная артистка России Иветта Болотина, Александр Васин и трио «Март». Многие гости вечера ушли из ЦДЛ с книгой Владимира Соколова «Это вечное стихо­творенье», выпущенной «ЛГ».

Возможность побывать в наши дни в Колонном зале Дома союзов (туда пускают крайне редко) получили делегаты и гости X съезда Союза журналистов России, который считается самым большим творческим объединением страны. Были доклады, острые выступления, споры. Выступали представители Госдумы – от Алексея Митрофанова до Сергея Железняка, народный артист России Всеволод Шиловский, журналисты из глубинки и извест­ные благодаря телевидению лица. Увы – молодых было мало – и на трибуне, и в зале. Возрастную проблему придётся решать новому руководству СЖ России, а его председателем вновь избран Всеволод Богданов.

Как мы заметили в прошлом номере, «Дураков» становится больше. В смысле одноимённого спектакля по пьесе Нила Саймона, который после Драматического театра им. Станиславского теперь показали в любимом зрителями Театре сатиры. Постановку осуществил народный артист России Александр Ширвиндт. В спектакле заняты Игорь Угольников, Екатерина Хлыстова, Семён Лопатин и другие. Теперь театралы могут сравнить – где «Дураки» смешнее.

Децелераты эпохи социал-дарвинизма

Социал-дарвинизм - направление в обществоведении конца XIX – начала XX в., объяснявшее развитие общественной жизни биологическими принципами естественного отбора и борьбы за существование. После Второй мировой войны идеи социал-дарвинизма были дискредитированы. Однако они вдруг обнаружились в постсоветской России.

Помнится, в самом начале 90-х ехал поездом в одном из южных направлений. Попутчиком в купе был кооператор. Судя по всему, удачливый. Зашла беседа о политике, и сосед азартно стал доказывать преимущества нового строя. Убеждал, что теперь всё будет хорошо, потому как "свободное общество" и «рынок» – для сильных и достойных, а не для слабаков. И сильные очень скоро всё в нашей жизни наладят к лучшему. Сам он себя чувствовал принадлежащим к новым хозяевам жизни.

В основе социал-дарвинизма лежит убеждение: мир устроен так, что в нём выживает наиболее приспособленный – самый сильный, жестокий, предприимчивый, хитрый, ловкий, расчётливый, привлекательный... Реформаторы всегда активно брали идеи социал-дарвинизма на вооружение. Что вполне понятно – это одна из мощнейших идеологий в борьбе за власть и электорат. В постсоветской России «совкам» и «винтикам» государственно-уравнительной машины противопоставлялся идеал сильного, свободного и рационально мыслящего человека. С его «естественным правом» доминировать, быть агрессивным. «Низам», «плебсу», «серой и безликой биомассе» противополагался тип экономически активного и биологически совершенного «делового человека» с его культом молодости и силы.

Перейти на страницу:

Все книги серии Литературная Газета

Похожие книги

Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное