Литературная Газета 6417 ( № 22 2013)

Чтобы мы там не ушли в этимологическую область, сразу хочу сказать: фамилия Пожигайло не означает сжигания чего бы там ни было (как подозревают некоторые критикующие меня авторы). Она идёт от литовских Ягайло. Тех самых, что стояли у истоков польско-литовско-русской Речи Посполитой. Кстати, хорошая тема для тех, кому захочется приделать к моим предложениям заодно и конспирологические ноги.

По первой профессии я и в самом деле военный, хоть и системный математик. Помимо этого ещё и кандидат исторических наук. Сапоги во время службы носил и по простоте душевной горжусь этим. Не знал, что ношение этих самых сапог несовместимо с наличием знаний и взглядов на воспитание детей. Но эти взгляды у меня есть, и, предваряя возможные интерпретации, хочу их ещё раз чётко изложить.

Школьная программа преподавания литературы должна быть пересмотрена. Необходимы единый учебник и единая методика. Какими они должны быть – решать профессиональному сообществу. Но если, к примеру, в одних школах учат, что Катерина «луч света в тёмном цар­стве», а в других – что она заслуживает всяческого осуждения, – это неправильно.

Детей, кроме русского языка, нужно учить одному иностранному. Именно одному, а не двум или трём, как это происходит сейчас.

Включать в школьную программу произведения писателей постмодерна не стоит, пока они не выдержат испытания временем. Русская классическая литература и сейчас не менее актуальна, чем сто лет назад.

Ну и последний, самый главный вопрос, который не даёт покоя моим оппонентам: каких классиков изучать. Изучать нужно всех. Другой вопрос: как и в каком объёме. Должен быть отбор. По каким критериям? Вопрос опять же к профессиональному сообществу.

Самым неожиданным во всей этой истории для меня стали далеко идущие выводы некоторых авторов, которые усмотрели в моих предложениях некий заказ власти – «руку Кремля». Вынужден разочаровать: никакого отношения к чиновникам я не имею и зарплату в Общественной палате не получаю. Есть проблема, которая требует своего решения. Есть вопросы, на которые рано или поздно придётся искать ответ. И если эти вопросы не поднимают профессионалы, их приходится поднимать кому-то другому. Остаётся только сожалеть, что некоторыми господами любая инициатива воспринимается с мещанской, потребительской точки зрения.

Что такое счастье?

Казалось бы, сочинение на такую простенькую, даже банальную тему - "Кем я хочу быть?", а наводит на серьёзные и, чего греха таить, грустные размышления.

Вот пятиклассник прямо пишет: «Хочу, чтобы у меня было много денег».

Пытаясь придать этому желанию «человеческое лицо», спрашиваю:

– Ты, наверное, неточно выразился. Наверное, ты хочешь делать какое-нибудь важное дело, или совершить какое-то открытие, или создать какое-то произведение искусства и за это получить много денег?

– Нет, – стоит на своём пятиклассник. – Просто хочу много денег. – И, чтобы оградить себя от моих дальнейших «зачем» и «почему», поясняет: – Потому что за деньги всё можно купить.

(Пришлось потом проводить в этом классе урок внеклассного чтения по «Белому пуделю», где старик Лодыжкин произносит знаменитую фразу «Не всё продаётся, что покупается».)

А вот ещё одно откровение: «Хочу работать в Газпроме» (заметьте, не кем, а где ).

Спрашиваю: «Почему именно в Газпроме?» – ответ опять-таки «потому что там мне будут много платить».

Мой отец в своё время – в 60-е годы прошлого века – тоже мечтал работать в газпроме. Но в газпроме с маленькой буквы, то есть в газовой промышленности, и на вопрос «почему?» – как мне рассказывала мама – отвечал: «Потому что стране нужен газ».

Заметьте разницу: мне – и стране.

Вообще все детские работы на тему «Кем я хочу быть?» сводимы к двум группам:

хочу быть тем-то, чтобы мне было хорошо,

и

хочу быть тем-то, чтобы делать что-то хорошее.

Как говорится, «дистанция огромного размера».

Кстати, это касается и вопроса о счастье.

При всём кажущемся разнообразии представлений о нём (помните, у Гайдара: «Что такое счастье – это каждый понимал по-своему...») они, по мнению психологов, сводимы к тем же двум группам:

счастье как удовольствие (мне хорошо)

и

счастье как удовлетворение (я делаю что-то хорошее).

(У того же Гайдара – ниже: «...но все вместе люди знали, что надо честно жить, много трудиться и крепко любить и беречь эту землю, которая зовётся Советской страной».)

То есть понятия «работа» и «счастье» увязаны. Почему? Да потому что и становление (кем-либо) и добывание (чего-либо) происходит через делание. Даже если (вспомним эпизод из фильма «Доживём до понедельника», где девятиклассница в сочинении «Что такое счастье?» пишет, что мечтает родить двух мальчиков и двух девочек) это материнство, то ведь материнство тоже «дело», то есть «работа» (и, может быть, самая трудная).

А значит, сочинение на тему «Кем я хочу быть?» показывает, в чём человек видит, простите за пафос, смысл жизни.