Литературная Газета 6427 ( № 33-34 2013)

-        Вполне приемлемая зарплата, интересная работа. Актеры должны быть довольны. На улице лето, вы репетируете. Уже ждете открытия сезона?

-        Сейчас все разъедутся в отпуска, а потом будет сбор труппы, вводы в спектакли — у нас два актера уходят на год служить в армию. В сентябре нас пригласили на фестиваль Вампилова в Иркутск со спектаклем «Старший сын», в ноябре у нас гастроли в Петрозаводске. Совместно с департаментом культуры мы добились получения гранта на эти гастроли — грант окупает половину всех затрат на поездку театра. Это обменные гастроли: Петрозаводский национальный театр играет на нашей сцене в сентябре, мы приезжаем к ним в ноябре.

Будем восстанавливать «Остров сокровищ», благо сохранились декорации. Нам же дают на 4 новые постановки в год 700 тысяч рублей, все дофинансирование из собственных доходов театра. А максимальная цена билета в ТЮЗ, которую мы сделали на «Алые паруса», 500 рублей. А на другие спектакли максимальная цена билета — 300 рублей, на сказки вообще 100 — 150. Мы зарабатывает лишь четвертую часть от всего бюджета театра.

Вот на сцене стоят декорации «Комедии ошибок», мы с художником Виктором Пушкиным (главный художник театра «Около дома Станиславского» Юрия Погребничко). Они привыкли там работать с подручными материалами. И он готов работать на подборе.

-        Вы отвечаете и за бюджет, и за художественную жизнь театра. Как справляетесь с такой нагрузкой?

-        Я пришел в театр не главным режиссером, а худруком, исполняющим также функции директора. И 20 лет я ставил спектакли и занимался одновременно хозяйственной деятельностью. И только два года назад позволил себе взять опытного специалиста на  должность директора. Опять же, это директор, который не управляет театром, а ведет дела театра. Первое лицо по-прежнему худрук. Пример такой организации театрального дела есть и в Москве — РАМТ.

Жизнь за те 20 лет, что я руковожу этим театром, сильно изменилась вокруг, но не внутри театра. До сих пор все мои правила, установленные в 90-е работают, и люди работают. Они учатся, они играют спектакли, и они хотят это делать. Я в 2009 ставил спектакль  в РАМТе, сложно было на репетиции собрать всех актеров сразу. Все что-то еще делают, где-то еще зарабатывают деньги, снимаются. А здесь вся их жизнь — это театр.

-        Борис Александрович, Вы готовы приглашать на постановки молодых режиссеров, недавних выпускников?

-        Я хочу работать с молодыми режиссерами, но я хочу работать с режиссерами, которые умеют работать, и за которыми не нужно заканчивать спектакль. Мне один режиссер как-то сказал: «Если будет ошибка, то пусть будет моя ошибка!» Но позвольте, я отвечаю за этот театр, за его зрителей, и совершенно не хочу позволить кому либо учиться на своих ошибках в моем театре. Я прихожу и доделываю чужую работу, довожу спектакль до того вида, в котором я могу показать его публике. Конечно, актеры должны работать не только со мной. Это правильно, когда они видят другой почерк, учатся чему-то новому.

-        Есть ли что-то, что за 22 года руководства театром Вам так и не удалось осуществить?

-        Когда меня пригласили в Вологду, это было в 1985 году, я зашел в этот зал и сказал — я хочу здесь поставить что-нибудь античное. И до сих пор так и не поставил.

Теги: Борис Гранатов , театр , Вологда

«Документальный и современный – не синонимы»

Игорь ГУСЬКОВ , программный директор международного кинофестиваля VOICES (Vologda Independent Cinema from European Screens). Живёт во Франции, для Вологды каждый год собирает программу фильмов, достойную внимания и профессионального киносообщества, и киноманов, и просто зрителей, выбирающих, чем заполнить свободный летний день и вечер.

- Мы сейчас исследуем феномен отсутствия историй в современной драматургии. Именно таких историй про сегодняшний день, которые могут именно взволновать, увлечь. И ответа пока не находим. Может быть, у вас есть рецепт? Какой должна быть история?