Литературная Газета 6428 ( № 35 2013)

Миф первый – Рахманинов был нелюдимый, мрачный человек, чуть ли не мизантроп, снедаемый депрессивной рефлексией, что отражалось и в его музыке – мрачной, надрывной и трагичной. Мягко выражаясь, это не совсем так, а если точнее, то совсем не так. Музыка Рахманинова столь же разнообразна, сколь разнообразен окружающий нас мир. Как можно считать мрачными «Письмо к Станиславскому», «Сирень» или «Весенние воды»? А удивительные по светлому лиризму анданте 2-й симфонии, 2-го фортепианного концерта или 18-я вариация «Рапсодии на тему Паганини»? Образ мрачного нелюдима, погружённого в свои мысли, – это была маска, которой композитор отгораживался от внешнего мира. Скромный, стеснительный по природе, Рахманинов тяготился тем колоссальным общественным вниманием, которое окружало его с юности. Но в кругу близких, дорогих ему людей он раскрепощался и становился самим собой – удивительно добрым, чутким человеком с тонкой, ранимой душой, готовый помочь в любую минуту и словом, и делом. Неслучайно Иосиф Гофман, знаменитейший пианист-виртуоз и друг Рахманинова, сказал про него: «Он был создан из стали и золота. Сталь – в его руках, золото – в его сердце». И вот там, в кругу друзей, Рахманинов раскрывался и как очень остроумный и весёлый человек. О его тогдашних приколах легенд существует не меньше, чем о его способностях. Так, будучи ещё студентом у Танеева, Рахманинов был спрятан в комнате, соседней с гостиной, где приехавший из Питера Глазунов сыграл на рояле только что сочинённую часть своей симфонии. Когда же он кончил играть и все поаплодировали, в гостиную вошёл Рахманинов. «А вот это Сергей, очень способный студент», – представил его Танеев. – «Что вы нам сегодня принесли?» «Первую часть симфонии», – ответил Рахманинов. И каково же было удивление Глазунова, когда он нота в ноту услышал то, что играл полчаса назад. И подобных случаев можно вспомнить множество.

Другим расхожим мифом является мнение, что после эмиграции из России Рахманинов перестал сочинять из-за тоски по родине. Конечно, Рахманинов очень любил Россию, очень тосковал по ней и страдал вдали от родной земли. Но не это было главной причиной, по которой он не мог сочинять, особенно в первые годы эмиграции. Дело в том, что основной доход на Западе Рахманинову приносили его концерты как пианиста. А это требовало огромного количества сил и времени как для поддержания формы, так и для освоения нового репертуара. Когда же финансовая ситуация стабилизировалась, появилась и возможность сочинять. Ведь такие мировые шедевры, как 4-й концерт, 3-я симфония, «Рапсодия на тему Паганини» и, наконец, «Симфонические танцы», были написаны именно за границей.

Третий миф – это мнение о тесной связи Рахманинова с церковью. Конечно, Рахманинов был верующим человеком, православным. Часто посещал церковь, особенно за границей. Но если в молодости его привлекало там больше одноголосное пение монахов, чем сама служба, то, например, в Америке церковь была способом общения больше с соотечественниками, чем с Богом. Характерно, что накануне свадьбы Рахманинов категорически отказывался причащаться и исповедоваться. Для него церковь была, скорее, неотъемлемой частью столь близкой и дорогой ему русской культуры.

Рахманинов – один из самых исполняемых композиторов в мире. Влияние Рахманинова на мировую и особенно на американскую музыку огромно. Слушаешь голливудские хиты 30–40-х годов и слышишь Рахманинова. Даже джазовые и поп-звёзды не избежали его влияния. Песни I think of you Френка Синатры и знаменитая All by myself Селин Дион – это практически темы из 2-го концерта. А «Вокализ» играют не только многие джазовые музыканты, но и победитель «Евровидения-2009» – норвежский белорус Александр Рыбак – записал его на скрипке для своего первого альбома.

И сегодня, когда у России не так много поводов гордиться чем-либо, Рахманинов остаётся непотопляемым «брендом» на все времена.

Теги: Рахманинов , музыка

Было – не было... Было!

Борис Добродеев. Мы едем в Болшево. Путешествие в минувшее. - М.: Художественная литература, 2013. – 352 с.: ил. – 2000 экз.