Литературная Газета 6431 ( № 38 2013)

Ты же мне говорила,

Что другого любила.

Или ты позабыла,

Как о нём говорила!

Я лгала, чтоб очнулся,

Чтобы к детям вернулся.

Я лгала, как умела, –

Лучшей жизни хотела.

И они постояли,

О своём помолчали.

Он – о ней и отчасти

Об утраченном счастье.

А она – что лгала,

Будто с ним не жила.

Деньги-деньги, работа –

Есть же высшее что-то?!

Июнь, 2011 г.

Человек в оконце

                         Андрею Угланову

Солнце яркое светит,

Но меня не заметит.

Да и кто я для солнца –

Человек из оконца.

Человек из оконца,

Как пылинка для солнца,

Как пылинки частица,

Что на солнце искрится.

И мне кажется, солнце –

Это тоже оконце,

За которым нас знают

И тайком наблюдают.

Наблюдают сквозь солнце,

Как ты смотришь в оконце:

Как пылинка искрится,

Как твой разум струится,

Как восходит сквозь солнце

К человеку в оконце.

Июнь, 2011 г.

КОЛОДЕЦ В ОГОРОДЕ

Я весь в своём народе –

Колодец в огороде,

Вода в нём для полива –

Всё просто, всё красиво.

И грядки (для борщей)

Из лучших овощей.

И сад мой, как картина, –

Черёмуха, малина.

Я состоялся вроде,

Живя в своём народе.

И благодарен Родине –

Чаёк пью на смородине.

Мне не нужна свобода,

Что дальше огорода.

И что мне человечество?!

Я создан для Отечества.

Не надо мне Гольфстрима,

Заморского экстрима.

Но что-то с жизнью стало,

Вода в колодце спала.

Проходит год за годом –

Пропал сад с огородом.

Теперь я знаю точно,

Всё связано заочно.

Невидимо, в тумане –

С Гольфстримом в океане,

С свободою в народе,

Застрявшем в огороде.

Апрель, 2010 г.

Незнакомка

Луна, луна, она видна

Сквозь лозы в листьях винограда.

Ночная лёгкая прохлада –

И ты за столиком одна.

Одна-одна!.. Бежит волна,

И пенится морская кромка.

Как блоковская Незнакомка,

Ты в этот час всегда одна.

Да, декаданс иной сейчас –

И не в шелках ты, а в бикини,

Но волшебство округлых линий,

Как прежде, созидает нас.

О, Блок! О, даль – шелка, вуаль[?]

Но что-то, видно, не сложилось,

И Незнакомка обнажилась,

Забыв про всякую мораль.

И всё же верю – убеждён,

Что к нам придёт преображенье –

Нас посетит воображенье

Из тех, из блоковских, времён.

Луна, луна – бокал вина,

Шелков изодранных котомка,

И блоковская Незнакомка

Сидит на паперти пьяна.

Ноябрь, 2012 г.

СТАРИННЫЕ ЧАСЫ

Не торопясь и не теряя хода,

С цепочками и гирьками в руках

Идут часы старинного завода

С подковками на стёртых каблуках.

Они идут, ведя свою дорожку,

Подкручивая стрелки, как усы.

Но время подставляет им подножку,

Чтоб с хода сбить старинные часы.

В угоду новизне и расписаньям

Их упразднять мы вовсе не хотим.

По ним спешат старушки на свиданья,

Опаздывают внученьки по ним.

Я слушал их кукушку в нашем доме,

И таинствами полнилась душа.

Конструктор Королёв на космодроме

Подтягивал им гирьки не спеша.

Они то медлят, то бегут куда-то.

Их взгляд всегда от мира отстранён.

Мне кажется, что в лике циферблата

Запечатлелись лики всех времён.

И верю я, когда уж нас не будет,

О нас, как укротителях огня,

Старинные часы напомнят людям,

Пройдя по звёздам, подковками звеня.

Май, 2009 г.

Официальный сайт писателя www.slipenchuk.ru

Самопровозглашённый Лев

Очередная медаль Котюкова

В последние годы писательские организации не просто теряют авторитет, но зачастую дискредитируют саму профессию. Во многом это происходит благодаря "крепким хозяйственникам" от пера, объявившим себя руководителями литературы. О деятельности якутского корифея Переверзина наша газета писала не единожды. Но, к сожалению, Переверзин не единственный, кто, не имея перед литературой ровно никаких заслуг, занял, кажется, сразу все руководящие кресла в писательских структурах. Просто деятельность столичных организаций и их состояние более известны общественности. Но если копнуть регионы, во многих ситуация ничуть не лучше, а то и похуже.

Представьте, выходит на сцену странный человек и читает что-нибудь вот такое:

Меня упорно выбирают

И, выбрав, с аппетитом жрут...

Ужасно, что не понимают,

Но жутко, ежели поймут.

А потом заявляет, что возглавляет писательскую организацию Московской области и что его на эту должность выбрало писательское большинство. Народ в шоке: это что за чудо такое? Ведь за стихи подобного уровня даже в самодеятельных литобъединениях камнями побивают. Имя этому «чуду» Лев Котюков. В «Википедии», где литераторы, как правило, сами размещают свои биографии, сказано, что не кто иной, как Котюков, выпестовал неутомимого поэта-хозяйственника Переверзина. Вот уж действительно: скажи мне, кто твой ученик[?]

Однако шутки в сторону. Давайте хотя бы вкратце поговорим о поэзии нашего героя. Для начала отметим его книги, отличающиеся оригинальностью названий: «Страх любви», «Ангелы любви», «Не спасётся никто от последней любви», «Под небом любви». Мы б ему порекомендовали ещё несколько замечательных, на наш взгляд, названий для книг: «Радуга любви», «Апофеоз любви», «Муки любви», «Любовь и ничего кроме». Дай бог, прислушается. А теперь, собственно, стихи: