Литературная Газета 6433 ( № 40 2013)

Не думаю, что Навальный был только представителем «системных либералов», т.е. представителем наследников Гайдара и Чубайса, пребывающих во власти или рядом с нею. Своим успехом Навальный обязан не только тайной, скрытой поддержке «системных либералов», но и особо несистемным либералам, открытым врагам Путина, его курса на национализацию России. Именно активные противники Путина заявили публично о своей поддержке Навального как олицетворения будущего России. На Навального, что признают даже представители либеральной прессы, открыто работали все оппозиционные СМИ.

По моему глубокому убеждению, только принимая во внимание то обстоятельство, что на Навального во время выборов мэра работала и системная, и несистемная оппозиция, можно увидеть все политические и морально-психологические последствия того, что произошло на московских выборах. Каждый из отрядов либеральной интеллигенции по-разному оценивает успех Навального и делает свои выводы. Если несистемная оппозиция всё же продолжает поддерживать Навального и делает ставку на его умение возбуждать ненависть к власти, то «системные либералы», напротив, отвернулись от этого политика навсегда и окончательно.

Как только вы встроите выборы в Москве в сентябре 2013 года в контекст истории новой России, то обнаружите очень многое, что несёт в себе, как теперь принято говорить, общенациональный контекст. И тут пища для самых серьёзных размышлений о том, что есть современная Россия и что нас ждёт в будущем.

Выборы являются подтверждением того факта, что наша либеральная интеллигенция сама не в состоянии победить в открытой и честной борьбе, не в состоянии позвать за собой «народные массы» и вынуждена прибегать к тактике подставных фигур. Кстати, и западные журналисты, работающие в Москве, видят нечто общее между использованием либералами Ельцина в 90-е и Навального сейчас. И тогда, и сегодня одна и та же ставка на политиков извне, на кумира народа. Ставка делается на неискоренимую любовь нашего человека к «крутым», смелым, жёстким людям. Тогда Ельцин, подыгрывая традиционной у нас жажде равенства, недоверия «низов» к «верхам», разоблачал «привилегии партократов». Сегодня Навальный, подыгрывая этим же настроениям, разоблачает коррупционеров в верхах. И трагедия в том, что сегодня на самом деле почвы для подобных обвинений в коррупции властей предержащих куда больше, чем тогда.

Конечно, всерьёз сопоставлять, сравнивать Навального как политика с Ельциным нельзя. Ельцин был для избирателя не просто «крутой мужик», который, «как и все мы, пьёт», но ещё опытный партаппаратчик, хозяйственник, бывший хозяин Свердловска и Москвы. Ельцин олицетворял преемственность власти, в которой в подсознании нуждался тогда советский человек. А за Навальным как личностью не стоит ничего, кроме опыта разоблачения коррупционеров, жажды власти и самое главное – популярности.

Если в начале 90-х Ельцин был нужен либеральной оппозиции для реальной политической победы, для захвата власти легитимным путём, то Навальный нужен только для дестабилизации ситуации, для продолжения начатой в сентябре 2011 года кампании по дискредитации власти и Путина. Ельцин работал в рамках сценария легитимного прихода к власти. Навальный используется в рамках сценария «бархатной революции», когда власть опрокидывается путём массовых беспорядков.

Нельзя не учитывать, что Навальный был ставленником не только системных либералов, но и несистемных. Всё-таки во время борьбы Ельцина с Горбачёвым рациональные мотивы у оппозиции были. Медленным, постепенным горбачёвским реформам противопоставлялись реформы радикальные, опостылевшей советской системе противопоставлялась западная демократия. Навальный же в отличие от Ельцина несёт только какое-то смутное, необъяснимое представление о будущей стране.

И самое важное – в борьбе Навального за власть куда больше пафоса «холодной» гражданской войны, чем во время борьбы Ельцина с Горбачёвым. Этот факт говорит о том, что мы не столько движемся к демократии, к честным альтернативным выборам, а, напротив, уходим в прошлое, в эпоху разоблачения «врагов», ко временам агрессии и ненависти классовой борьбы.

Всё это напоминает нам о том, что в России успех зачастую идёт за беспредельщиками, за теми, кто в состоянии переступить через все нравственные нормы и оскорбить достоинство как можно большего количества людей. И сегодня, как и сто лет назад, интеллигенция оказывается беззащитной перед такого рода напором волевого бесстыдства. С точки зрения правового европейского сознания заявление Навального, что «ЕР» – партия жуликов и воров, является не только вызовом морали, но и подсудным делом. В Европе только суд может назвать человека вором и жуликом, а у нас в России можно назвать сотни, тысячи людей ворами только потому, что они с властью и за власть.