Литературная Газета 6435 ( № 42 2013)

Мы друг другу уже не видны

Средь летящих снегов завыванья!

* * *

По уму, и совести, и шире –

По всему, чего не обойти, –

Расскажи, душа, об этом мире

Тем, кто призадумался в пути.

Расскажи о родине и боли,

О последних смыслах мировых,

Передай привет с далёкой воли

В переулках гулких и кривых.

Не суди, – ведь и тебя жалели,

И несли порою на руках.

Где рубцы на совести и теле,

Там и правда в жизни и в строках.

Улыбнись, душа, небесным светом

Затопляет мостики твои.

Расскажи, как просто быть поэтом!

Оттолкнись, доверься – и плыви!

* * *

Как стонут морские сирены!

Над клочьями розовой пены,

Над жизнью смешной и мгновенной,

Бесшумной, как тень мотылька...

А где-то в соседней вселенной

Лежит, улыбается пленный.

Простой жизнерадостный пленный

Без глаз, головы, языка.

Вечерний час

Закат скользит над соснами, над кромкой.

И сизый сумрак следует за ним.

Над родиной печальной и негромкой

Вечерний час – недвижим и храним.

Лишь плеск реки да жалобы кукушки

Ещё тревожат сумерки мои.

Но дальних сосен алые верхушки

Уж не томят предчувствием любви.

Какой-то новой тишиною полный,

Я каждый день Тебя благодарю.

И всё сильней, таинственнее волны

К незримому несутся алтарю.

И в этот час, как будто в час последний,

Седое море настигает нас,

Чтобы судьбу мою с судьбой соседней

Соединить – хотя б на этот час.

Теги: Алексей Шорохов , современная поэзия

Русские мы друг другу

Михаил КРУПИН

* * *

Жизнь и смерть летят по свету -

Никого на свете нету,

Только яблони в цвету[?]

Остальное населенье

Не имеет отношенья

Ни к Яриле, ни к Христу.

Всех людей с земли убрать бы,

Отменить суды и свадьбы,

Сесть и выпить в честь Земли!

Человеку выдать тело,

Чтоб душа чудила, пела…

Только нету человека,

Всюду змеи, муравьи…

Жизнь и смерть летят по свету –

Никого под ними нету,

Или просто на лету

Не рассмотришь человечка?

Только белочка, овечка,

Только яблони в цвету…

* * *

В колодец звёздочка летит,

Очнулся – сел на лавке Тит…

Как будто голос из-за моря

Знакомый, мать его етит.

Как будто говорит Москва,

Как будто вся родня жива,

Как будто русскую державу

Опять признала татарва!..

А голос рвётся и поёт,

На речке снег, по веткам лёд,

Броня крепка и танки быстры,

– Восстань, урод! Служи, урод!..

Служи за сахар, за тепло,

Чтоб сердце не перемело,

Не выстудило воровато...

Но если брат пойдёт на брата,

Стрелять купчишек мы не будем.

(А то и стрельнем, коль чего)…

В колодец канула звезда,

Остыли в поле поезда…

И только голос поднебесный,

Победный, ватный, честный,

местный… –

Лишь на мгновение умолк:

Вползает под калитку волк.

* * *

Вот и вошла забота

сквозь кружево теней.

И жизнь есть совесть. Что ты

ни напиши о ней…

А думалось – всё просто:

мол, "рысью как-нибудь",

приятельские звёзды

покалывают путь.

И безмятежен Будда…

Но светел – Серафим.

А твой сынок как будто

тобою не любим.

Земля твоя продрогла

и тяжела, как яд.

И волны бьются блекло.

И звёзды не горят.

ЗА СТАРИКОВ

Шли они и Нижний освещали,

Нет их – снова это город-ад,

Что бы здесь народу ни вещали,

Всё пойдёт кругами, наугад.

Потому что нет такого звука,

Нет такого поля впереди,

Что без них запело бы в груди,

Чтобы гарью не взошла разлука,

Потому что нет такого звука

Даже в церкви, чтобы остерёг,

Чтобы хоть один из нас – соседей,

Внуков их, учеников, медведей… –

Хоть один не выждал верный срок

И не разорвал врага их с хрустом,

Род его не выжег в городах…

И не откопал в слепых скирдах

Девичий ларец

со счастьем русским.

БИТВА В БРЕДУ

Когда я болел недавно,

Мне заложило уши:

Кони бились в затоне,

Фыркая в дым кадил.

Жена сказала: не слушай,

А мать молчала бесславно,

И что им – иконы и кони,

И камыши на груди?

Что им иконы да кони?

Они говорят: «Это ветер.

Сиди, коротай с нами вечер,

Меды в этот год не пьют.

Уж месяц сразился с мглою,

Уж кони ржут за Сулою,

А если не ржут там кони,

Камни там вопиют».

Встал я, больной и вольный,

Мать обнял и супругу:

Простенького родства бы –

Нету его и всё.

Русские мы друг другу,

Всем нам за землю больно.

Пойдём, больные и бабы,

Солнце своё спасём.

Теги: Михаил Крупин , современная поэзия

Инкогнито из Петербурга

Фигль-Мигль. Волки и медведи: Роман. - СПб.: Лимбус Пресс, ООО "Издательство К. Тублина", 2013. – 496 с. – 3000 экз.

Саморазоблачение произошло в питерской «Астории», где его назвали лауреатом премии «Национальный бестселлер». Нашла-таки своего героя награда, ведь ещё в 2011-м Фиглю прочили победу, но тогда всех конкурентов растолкал вездесущий Дмитрий Быков со своим «Остромовым». В нынешнем сезоне фаворитом считался Максим Кантор, но жюри, видимо, решило, что таким тяжеловесам в бестселлерах ходить не к лицу – пусть дождётся своей «Большой книги».