Литературная Газета 6444 ( № 51-52 2013)

СЕНЧИН Роман. Тёплый год ледникового периода. Статьи. Декабрь 2011 - декабрь 2012.

СИМАНОВИЧ Давид. Автопортрет на берегу времени. Стихи разных лет.

СТЕПАНОВ Евгений. Жанры и строфы современной русской поэзии. Версификационная практика поэтов ХХ и ХХI веков (издание в 3 томах). Исследование.

СТЕПАНЯН Карен. Достоевский и Сервантес. Диалог в большом времени.

СУТЫРИН Владимир. Павел Бажов. Биография.

СЫЧЁВА Лидия. Три власти. Рассказы.

ФЕДОРЕЦ Анна. Савва Морозов. ЖЗЛ.

ХАБАРОВ Александр. Жесть и золото. Стихи о Родине.

Чердынцев Михаил. просто остановиться на углу . Стихотворные произведения.

ЧИГРИН Евгений. Неспящая бухта. Книга стихотворений.

ШАРГУНОВ Сергей. 1993. Роман.

ЩЕРБАКОВ Юрий. Переводы (с языков народов России и СНГ).

ЯРОПОЛЬСКИЙ Георгий. Перевод с английского романа Дэвида Митчелла «Облачный атлас».

Теги: премия им. Антона Дельвига

Книжная палата № 6

Недавно сердца борцов с проклятым режимом (называемым иными чудаками российской государственностью) преисполнились сладчайшего счастья - они узнали о существовании Книжной палаты. Режим велел её отменить, передав имущество и часть функций информационному агентству ИТАР-ТАСС. А раз режим – это что-то очень плохое, значит, Книжная палата – это что-то очень хорошее, хоть и неизвестно, что именно.

Впрочем, почему неизвестно? Ведь книга – это же святое. Книга – наше богатство. Книгу к обеду в меру бери. Нам учительница в школе две темы сочинения на выбор давала: 1) "Друг и учитель книга"; 2) «Книга – друг и учитель». Можете смеяться, но так и было. Считалось, что это две разные темы для сочинения. Мы были самой пишущей сочинения страной в мире!..

Конечно, с другой стороны, если без Книжной палаты Российское государство окончательно и бесповоротно рухнет (а это сейчас стало очевидно всякому мыслящему и совестящемуся индивиду), не поспособствует ли это делу борьбы с режимом?.. Но это уже тонкости, дистинкции, а сердце, глупое горячее сердце сослагательного наклонения не знает. Оно требует, оно рвётся от боли и вспухает атомным взрывом: не дадим в обиду!

Конечно же, не дадим. Я это не к тому пишу, чтобы непременно дать Книжную палату в обиду. Просто занятно. Что только не становится поводом для наших дорасширявшихся до мышей «ширящихся протестов». И заодно хочу поделиться своей бедой.

Я, совсем как тот проклятый режим, не знаю, для чего нужна Книжная палата.

Назначает книжкам ISBN? Но это может делать (и делает) компьютерная программка в полмегабайта весом. Собирает сигнальные экземпляры и рассылает их в пятнадцать – целые пятнадцать! – библиотек страны? Мило. Ведёт учёт всех книжек, выпущенных тиражом свыше ста экземпляров и записывает их в специальный многотомный гроссбух? Очень мило.

А зачем? Какой прок в многотомной библиографии, на 98 процентов состоящей из руководств по вязанию, ухаживанию за кактусами, выведению пятен и камасутр? Кто сможет (и, главное, додумается) ею воспользоваться?

В обращении, требующем отмены постановления, говорится, что прекращение работы по составлению гроссбуха «отбросит российскую науку на 150 лет назад» (спасибо, что не на 175). Только я с трудом представляю себе учёного, ищущего информацию по своей теме в таком[?] подобном... месте? Это всё равно что искать её в «Яндексе». Есть специализированная научная периодика, о существовании которой учёные как-то узнают без Книжной палаты...

Говорят, библиотеки, формируя фонды, ориентируются на её информацию. Вообще-то нет. Они давным-давно ориентируются на информацию издательств и книжных магазинов.

Что ещё? Книжная палата ведёт статистику тиражей, а это же важно знать – сколько чего читают. Но это только если издательства: а) присылают информацию; б) не врут в ту или в иную сторону. Бывает, что издательства в рекламных целях в несколько раз завышают цифру якобы выпущенного тиража, хотя чаще, наоборот, столь же решительно занижают, чтобы не платить налогов и авторских отчислений. К тому же, например, часто книги в издательствах считаются проданными («залитыми в сеть»), а в магазинах полежат-полежат да и списываются. И ещё масса всяких «но». Так что нет никакой необходимости вести такую статистику. Пользоваться ею так же бессмысленно, как и тотальной «библиографией».

Книжная палата имела смысл, пока книга была главным средством сохранения и передачи информации, а библиографический отдел библиотеки – главным, если не единственным помощников в её поиске. Плюс ещё государство было тоталитарным, ему прямо или опосредованно принадлежали все издательства, и оно хотело «централизованно» контролировать результаты их деятельности. Сегодня, когда интернет, свобода, компьютеры, рука рынка и прочая беда, смысл у Книжной палаты остался один, и он исчерпывающе описывается в двух словах: «Жалко выбросить».