Литературная Газета 6449 ( № 6 2014)

По воспоминаниям его дочери А.П. Бажовой-Гайдар: «Он не мог прочесть даже собственную рукопись. Печатал только на машинке, а при чтении писем избирателей прибегал к помощи мамы и моей. Выполняя секретарские обязанности, я готовила к отправке депутатскую почту. Нужно было прочесть отцу вслух два-три десятка писем, а потом по его указаниям подготовить проекты ответов.

Выслушав, отец говорил:

– Неплохо. Но потеплее бы надо, да и почётче! Давай-ка добавим вот что... – и диктовал совсем другое письмо.

Как-то отец поручил мне отправить подготовленную и перепечатанную почту. Я взяла около десяти писем-ответов, положила в портфель, побежала на факультет и среди своих дел забыла их отправить.

Поздно вечером отец спросил:

– Отправила?

– Ах, нет, забыла!

Отец молча встал из-за стола и ушёл в свою комнату. Мы с мамой пошептались. Решили, что лучше его сейчас не волновать, и потихонечку разошлись. Я долго не спала. Чувствовала себя виноватой. Прислушивалась, не застучит ли за стеной машинка, но там было тихо, значит, не работает, не может...

Рано утром я побежала на почту и, вернувшись, сообщила:

– Извини, пожалуйста, за вчерашнее, письма отправлены.

Он погладил меня по голове.

– Нельзя быть чёрствой. В каждом письме к депутату надежда, боль, беда, а ты... ах, забыла! Нельзя так!»

Теги: Павел Бажов , писатель

Движение к книге

Фото: Фёдор Евгеньев

За два прошедших года мне довелось побывать в разных городах (и даже странах) на встречах с библиотекарями и родителями. Часто приходилось слышать: "Почему дети перестали читать?", «Как же сделать так, чтобы дети оторвались от экранов компьютеров и телевизоров и снова обратились к книге?»

Честно говоря, до этого я никогда особо не задумывалась, что здесь есть какая-то проблема. Мне всегда казалось, что читающих детей в последнее время не стало больше или меньше по сравнению с тем, как было в моём детстве. Сколько человек в классе читали что-то вне программы? Пять? Десять? А сколько получали удовольствие от чтения классики? Знаю, что мне можно возразить: «Но ведь большинство всё равно знало и любило Дюма, Дефо и Жюля Верна». Да, читали, знали, любили[?] Но нам было легче любить неторопливых «Детей капитана Гранта» или описательного «Робинзона Крузо», потому что мы не спешили. Жизнь становится динамичнее даже в маленьких городах и посёлках. Родители с раннего возраста стараются занять ребёнка всевозможными кружками и секциями, с одной стороны, опасаясь всё той же привязанности к компьютеру и телевизору, а с другой - в погоне за знаниями и умениями, которые, по их мнению, должны быть вложены и утрамбованы в ребёнка как можно раньше.

Я могу понять родителей, и сама стараюсь дать своим детям разностороннее представление о жизни, чтобы потом они могли выбрать то, что по душе. Но тут я вижу и большую опасность. Как бы не упустить в этой ежедневной гонке одно очень тонкое и ускользающее явление? А именно – творчество. Да-да, чтение, по моему глубокому убеждению, это тоже творчество. Ведь когда читаешь книгу, становишься почти что творцом нового мира, создающегося в твоём воображении. И как любой другой вид творчества, чтение – довольно интимный процесс. Важно, чтобы это было тайной! Родители вышли из комнаты, а ты тихонько подкрадываешься к полке с книгами для взрослых, стаскиваешь оттуда «Мастера и Маргариту» и читаешь несколько дней подряд, потому что оторваться невозможно.

Темп жизни повлиял не только на наше расписание, но и на речь, мышление. И книги мы стали воспринимать по-другому. Да, даже мы, взрослые. Недавно, читая ребёнку перед сном «Детей капитана Гранта», обратила внимание, что хочется пропускать целые абзацы с описаниями природы или географическими подробностями. А ведь когда-то читала от корки и до корки. Да что там книги, сын не смог смотреть мой любимый фильм «Остров сокровищ» с Олегом Борисовым в роли капитана Сильвера. «Что за нуднятина?» – спросил он. Получается, я уже не могу поделиться со своими детьми тем, что обожала? Конечно, тут можно было бы опустить руки, по-стариковски причитая: «Что за молодёжь нынче – не читает, не любит, не ценит». Но нет, так просто мы не сдаёмся. Мы те, кто в детстве любил Буссенара, Лондона, Зощенко, Булгакова, Твена, Беляева, Толкина, да мало ли кого ещё. Ведь поделиться всем этим счастьем со своим ребёнком так хочется, так необходимо, хотя бы для того, чтобы понять и лучше узнать друг друга. Что делать, если наши дети не могут или не хотят воспринимать сложный и медленный язык наших любимых книг?