Литературная Газета 6453 ( № 10 2014)

"Мы против зла[?]"

Эти двое – Наташа с Максимом – мои соседи, брат с сестрой. Мы дружим, несмотря на разницу лет. Дружим с тех пор, как однажды Наташа прибежала ко мне растрёпанная, в пальто поверх халата и сапогах на босу ногу.

– Я с пятнадцатого этажа. Пожалуйста, дайте ключ от двери на крышу! Диспетчер сказала, он у вас. Там мой брат.

Оказалось, младший брат Наташи полез на крышу за чьей-то заблудшей кошкой, которая прыгнула на козырёк балкона, а выбраться назад уже не смогла. Позвонили в cлужбу спасения.

– Делать тебе нечего! – ворчал спасатель, вызволявший обоих.

– Дурной у меня Максим, – жаловалась мне Наташа. – Птенцов подбирает, летать их учит. Галка одноглазая у нас уже месяц живёт.

Как-то увидела Максима с огромной кастрюлей в руках. Наташа объяснила:

– Это вроде как шлем. Он в толкинисты подался. Как ему четырнадцать исполнилось, совсем странный стал. Лучше бы помог мне, хоть курьером на лето бы устроился, и то полегче было бы нам с бабушкой. Но не дождёшься. Витает в облаках.

Как толкинисты, собираясь в скверах и парках, распределяют роли, а потом дерутся на палках, я знала. Бородатые парни, в плащах из простыней, периодически дрались на деревянных мечах неподалёку от нашего дома. И в Нескучном саду, и в Филёвском парке их видела. В общем-то, безобидный народ. Ну, живут в своём мире. Но Наташин Макс всё-таки ещё слишком мал, чтобы во взрослые игры входить.

Как-то встретила его во дворе. И Макс рассказал: ребята в парке – это ролевики (участники ролевых игр ) , он сам – толкинист, а драки на деревянных мечах – дело обычное, вроде тренировки. Я попросила сводить меня на их сходку.

– Тебе там делать нечего, – сказал Макс. – Мы не играем. У нас жизнь. И дел много: мир от дерьма спасаем. Да ты не парься так. Мы против зла, с хорошими не дерёмся. Ну, пока.

Но в этот момент Макс заправил прядь за ухо, и я чуть не закричала: его ухо было не обычное, человеческое, а длинное, неестественно заострённое. Поймав мой взгляд, он чуть смутился:

– Это накладное пока что. Настоящие эльфийские уши делать дорого.

– Так ты… эльф ?

– Я? Да. Светлый эльф. Мы за добро.

«Ты же мог умереть!»

Толкинисты – молодёжная субкультура, возросшая на творчестве английского профессора Джона Толкина (1892–1973 гг.), автора знаменитой трилогии «Властелин колец». Подростки играют в описанные у «Профессора» (как часто называют Толкина его поклонники) события, называя себя именами его персонажей. В 2002 г. во время переписи населения многие толкинисты писали в графе «национальность» – «эльф», причём самое большое в России число «эльфов» в возрасте старше 18 лет оказалось в Перми.

Толкинисты были и в моём классе, и в университете, где я училась. Но мне это увлечение всегда казалось чем-то несерьёзным.

…Между тем моя соседка Наташа стала заходить в гости или звонить почти каждый день. Рассказывала, что Макс дома всё оклеил постерами из фильма «Властелин колец», и даже в туалете у него плакат – какой-то мужик в шлеме и на коне… Что по телефону он часами болтает с девочкой по кличке Демон. Что ей, Наташе, пришлось выучить, кто такие орки, назгулы, гоблины ... Как из дома пропали все консервы: оказалось, Макс их расплющил и сделал из них самодельную кольчугу, а из занавесок – плащ.

С каждым разом Наташины рассказы становились все неправдоподобнее. Но я знала: она не фантазирует и не привирает. С Максом действительно что-то происходит. Он стал ездить на ролевые игры куда-то в подмосковные леса, где большей частью всё заканчивалось массовой гулянкой после «стенок» (драк «стенка на стенку»). Макс, правда, почти и не пил. Приезжал хоть и побитый, но – без похмелья. На просьбы сестры устроиться подработать, отвечал, что занят более важными делами . Макс спасал мир.

Он верил, что его миссия – оберегать людей от несправедливости. Влезал в драки, разнимал уже не ворон и котов, а пьяных. Как-то у метро «Фили» завязалась драка. Три парня избивали азербайджанца, торговавшего пивом в киоске. Он не захотел дать в долг пиво и сигареты. Макс попытался оттащить парней, но один из них вытащил нож и ударил Макса в живот.

Только на третий день после операции доктора пообещали: будет жить. В больничной палате Макс показался мне таким маленьким, беспомощным, как будто десятилетним, но смотрел он по-прежнему ясно. Хотела сказать ему, что он герой и как мы гордимся им. Вместо этого вырвалось:

– Ты же мог умереть!

Макс в ответ улыбнулся:

– Глупости. Эльфы бессмертны.

Как увлечение становится у подростка «одной, но пламенной страстью», отторгающей его от реальности? Исследователи человеческих страхов одним из сильнейших (на втором месте после страха смерти) называют страх остаться вне стаи .