Литературная Газета 6453 ( № 10 2014)

что где-то в небыль звери канули,

что уничтожила война

их, вырванных из рук природы,

не защищённых от людей,

когда безумствуют народы

во имя призрачных идей,

когда кричат творенья Божьи

в среде, где правят зло и ложь,

когда самой планеты кожа

уже испытывает дрожь

от ярости или от страха,

что ввергнут мир в последний час,

когда воссоздавать из праха

придётся ей уже и нас.

Обелиски

Наполнили весну лесные трели,

был белый пух, как перья лебедей…

В кострах обезображенно горели

альбомы, фотографии людей.

Расправиться война пыталась с прошлым,

перечеркнув простых домов уют.

В её огонь былое счастье брошено

в том времени, где зло войны куют.

И колокольный звон летит по свету…

Вновь ветер обелиски обласкал:

той, вечной боли рукотворный слепок,

тот, вечный крик сквозь времени оскал.

Владимир ГАХОВ

Море, вечный дирижёр

Опять над Феодосией ветра

Опять над Феодосией ветра...

Шальные тучи мечутся угрюмо,

Грустит залив,

К причалу катера

Трусливо жмут натруженные трюмы.

Пустынный пляж загадочности полн,

И, словно чудом таинства Крещенья,

Прощает нам все наши прегрешенья,

И грязь смывает нежной пеной волн.

Морская вольница нахраписто крепчает,

Взъярится валом, разобьётся вдрызг,

Пронзает воздух перекличкой чаек

И горечью солоноватых брызг.

Всё движется в кипении могучем,

Лишь Богом Данная взирает свысока

На мыс Ильи, Тепе-Оба и Кручи,

Призывный проблеск сердца маяка.

Покоен лик её суровых башен,

Развалин крепости прозрачна тишина,

И взгляд, надеждой призрачной окрашенный,

К ногам бросает путнику она.

...Стихает шторм.

И боль души стихает.

Вновь одиночество, как искра от костра,

Сгорев дотла, в несбывшемся растает.

Залив грустит.

О чём-то вспоминают,

Шумят над Феодосией ветра.

Свой путь мы ищем

Какой восход!

Залив пылает,

Пурпурной радостью звеня,

То бирюзой волны взыграет,

То синью солнце обнимает –

Царит симфония огня.

И море, вечный дирижёр

Судьбы, надежды и сомнений,

Играет зыбью с ветром гор

Ноктюрн чарующих мгновений.

А где-то там, в глубинах вод,

Укрытых нежностью лазури,

Уже рождается и ждёт

Свой бенефис начало бури.

И бросит шторм к моим ногам

Всю ярость, боль и жажду чуда,

И будет жизнь бурлить, покуда,

СВОЙ путь мы ищем к берегам.

ФЕОДОСИЯ

Татьяна ХАЛАЕВА

Севастополь величавый

НАСЛЕДСТВО

Мне отцовский характер достался в наследство.

Он во мне проявлялся ещё с малолетства.

Он во мне начинался с простого упрямства,

Что с годами потом перешло в постоянство.

Он меня научил ничего не бояться.

За любую работу уверенно браться.

Не стесняться своё обнародовать мненье

И… уметь попросить за ошибки прощенья.

Он меня научил не бояться протеста

«Справедливость – она из особого теста…»

Мне хотелось познать смысл отцовского слова,

Мне хотелось понять: я из теста какого?

Оказалось, что сдобы во мне маловато,

Говорят, родословная тут виновата.

Виноватостью этой горжусь не скрывая –

Есть закваска во мне от земли-каравая,

Привкус прошлого с ней проступает порою

То с мякиною горькою, то с лебедою.

Как святой оберег от любых потрясений,

Мой земной каравай – память всех поколений.

Сдобрен крупною солью, ржаною мукою

Да колодезной чистой холодной водою.

Знаю, с внуками впредь ничего не случится –

В них ржаная закваска сердечком стучится.

* * *

Севастополь величавый,

Красота твоя и слава

С давних пор мне д[?]роги, поверь!

Как швартовы здесь на сушу

Кинула с любовью душу;

На твоём причале я теперь.

ГОРОД-АДМИРАЛ

Город, мужеством воспетый,

Он не раз в боях блистал.

Купола, как эполеты,

Носит город-адмирал.

Город носит белый китель,

Флотский праздничный наряд.

И хотите ль, не хотите,

Здесь по-русски говорят.

Здесь мечтою пахнет ветер,

Здесь былое – свято чтут.

Обелиски здесь и дети

Вахту памяти несут.

Мы с тобой стоим в обнимку,

Радость в сердце не тая.

В бухту входят на побывку

Корабли, как сыновья.

Крики чаек в море тают,

Тихо плещется волна.

И она, я точно знаю,

В этот город влюблена.

РАНЕНЫЙ ГОРОД

Я в город вечерний уткнулась как будто в плечо

Надёжного друга, пытаясь найти в нём защиту.

Просила помочь мне, не зная, не зная ещё,

Что сердце героя предательской пулей пробито.

Мой раненый город, надеюсь на помощь врачей.

«Держись!» – говорю, а сама от бессилия плачу

И в горькое небо пускаю своих голубей,

И с верой в душе повторяю себе: «На удачу…»

Мой раненый город! Живу я судьбою твоей.

Пусть верность моя для тебя утешением будет.

Хочу, чтобы знал: не утратишь ты русских корней,

Покуда живут в Севастополе русские люди!

СЕВАСТОПОЛЬ

Валерий МИТРОХИН

«Дни окаянные переживаю»

КАК МЫ ДАЛЬШЕ БУДЕМ ЖИТЬ?!

С фотографии военной

Смотрит образ твой нетленный.

У тебя печальный вид:

Дом сгорел, лишь печь стоит.

Враг разбит. Дымят руины.

Чёрен дым и ядовит.

Всё, что есть от Украины, –

Дом сгорел, а печь стоит.

Родина, такая жалость!

Бог тебя благословит!

Сколько нам терпеть осталось?!

Дом сгорел, лишь печь стоит.

Кто за всё ответит внятно:

Виноват ли московит?

Нет ответа. Всё понятно:

Дом сгорел, но печь стоит.

Сами, значит, мы ответим

Всем на свете – тем и этим,