Литературная Газета 6468 ( № 25 2014)

Но усложнение социально-экономической реальности приводит к тому, что на самом деле зависимость человека от общества растёт. Каждому нужны водопровод и канализация, банкоматы и аптеки, бензоколонки и Wi-Fi... И всё это требует оплаты. Со всеми своими правами, свободой слова, вероисповеданий и собраний человек, не способный оплатить комфорт и удобства, – ничто. Поэтому прогресс приходится имитировать. Сменившая относительно недавнюю сексуальную революцию, происходящая на наших глазах гомосексуальная революция является очередным этапом имитации социального прогресса. Свобод становится больше – стало быть, всё в порядке, мы прогрессируем.

– Как бы...

– Иллюзию увеличения свободы и расширение спектра услуг приходится создавать и поддерживать за счёт дискредитации и снятия физиологических и этических табу, выстраданных тысячелетиями борьбы человека за существование.

Невольно вспоминается старый анекдот: нет, атомной войны не будет, но будет такая борьба за мир, что никакой войны не понадобится. Только в нынешней ситуации в эту формулу вместо борьбы за мир следует подставить борьбу за права человека.

Цивилизационный очаг, породивший систематизированную науку и машинное производство, на какое-то время увеличил технологическое могущество разумного вида, его способность противостоять природе и тем самым – его шансы на выживание.

– То есть пришла пора «цивилизационной присадки»?

– Это становится всё более очевидным. Тужась сохранить свою экономическую модель неизменной, евро-атлантическая цивилизация агрессивно насаждает губительные для человеческого вида биологические аномалии и, таким образом, уменьшает вероятность его дальнейшего существования.

Беседу вёлВладимир КРОТОВ

Теги: Украина , Евросоюз , США

Дорога на Славянск

Мы несёмся на грузовой "газели" из Донецка в Славянск. Машина набита гуманитарной помощью - продукты, медикаменты[?]

Ни водитель Саша, ни сопровождающий груз Гена дороги не знают. Обоим лет по 35–40, они уже пару раз возили грузы в Славянск, но сейчас маршрут новый, старые «щели» и «тропы» уже перекрыты постами «нацгвардии».

Где-то у поворота на Северск нас должен ждать Серёжа, который и проведёт нас дальше по этому непростому маршруту. Но что-то пошло не так, Серёжа не будет, оказывается, ждать в условленном месте, а будет ждать позже у Благодатного.

Оба моих спутника понятия не имеют, где находится Благодатное. На карте, которая есть у Саши, этого населённого пункта почему-то нет. Они оба нервничают: скоро уже начнёт темнеть, а им ещё возвращаться назад. Серёжа куда-то пропал, дозвониться до него невозможно. Проскакиваем поворот на Северск, так как он нам уже вроде не нужен, едем в направлении предполагаемого Благодатного.

Вдруг навстречу – зелёная колонна из четырёх КамАЗов и нескольких легковых военных машин. На первой – какой-то большой агрегат, накрытый брезентом. Что или кто находится в других фургонах – не видно, можно только догадываться. В кабинах – люди в форме, с автоматами. Ясно, что это не ополченцы. Но ведь мы только что проехали последний «наш» пост! Откуда так спокойно и нагло?

Сворачивать куда-то уже поздно. На наше счастье, они куда-то спешат: колонна не останавливается, но мы буквально чувствуем, как нас обшаривают взгляды сидящих в кабинах людей. В первом КамАЗе человек в «балаклаве» говорит с кем-то по телефону...

– Стой! – говорит Гена, – поворачивай назад, они нас уже «передали», нас будут встречать, поэтому они нас не остановили. Возвращайся к повороту на Северск!

Мы возвращаемся, поворачиваем и, чуть отъехав от поворота, съезжаем с дороги и останавливаемся.

– Дальше я не поеду, пока за нами не приедут! – категорически заявляет Саша.

Мимо нас по направлению к Северску проскакивают, не останавливаясь, две машины – красный «оппель» и за ним, такой же красный, автомобиль побольше, похожий на инкассаторский броневик. Чуть проехав вперёд, они вдруг останавливаются, и через минуту обе машины начинают быстро «пятиться» назад. Поравнявшись с нами, останавливаются, так, что мы оказываемся «зажатыми» между ними. Из «оппеля» выходят люди в камуфляже, с автоматами в руках. Подходят ближе…

– Свои! – выдыхает Гена.

На плече первого из них – погон переплетён георгиевской лентой. Они проверяют наши документы, предупреждают, чтобы мы были начеку: здесь опасно, можно нарваться на «укров». Мы им говорим про колонну, с которой разминулись. «Знаем. Их сейчас будут встречать». Они желают нам удачи и исчезают. Тишина.

– Блин! – наконец произносит Гена, – я уже думал, мы в плен попали!

– А там кормят, в плену? – шутит Саша.

– Попадёшь – узнаешь.

– Да нет, вряд ли... Им самим жрать нечего, будут они пленных кормить! Пристрелят сразу.

Наконец появляется Серёжа. Марку его «вездехода» определить невозможно: что-то старое, разбитое и простреленное, заднего правого окна нет, вся дверь перетянута чёрной клеёнкой. Мы срываемся с этого злополучного перекрёстка и летим вслед за Серёжей.