Литературная Газета 6471 ( № 28 2014)

Вот общество и встрепенулось. Не знаю, но сторонников ручного письма всё больше. Английские фабрики приноровились, наладили нешуточное по объёмам производство стальных перьев. Каких только нет: для скорописи, для неспешного письма. А между ними – десяток разновидностей. Появились эти перья и в наших магазинах; не скажу, что идут влёт, но хорошо раскупаются. Из Турции прислали нечто как бы пишущее; глаза бы не глядели. Итальянцы занимают свою торговую нишу: учли высокую репутацию гусиных перьев и присылают их в сопровождении красивой склянки с чернилами, упакованными в коробки сувенирного толка; может, и вы встречали такие в канцелярских отделах крупных книжных магазинов. Писать такими перьями не получится, а вот подарить начальнику (есть и подешевле для полуначальников) в самый раз. Редко, если повезёт, сможете прикупить деревянную ручку-вставочку фирмы «Лира». Вполне на уровне. Но дороговато – от 50 рублей (если в магазине) до ста пятидесяти – на канцелярском развале в «Олимпийском». У нас прежде делали хорошие школьные ручки-вставочки. Лёгкий, ловкий деревянный корпус, латунный цилиндрик; в него перо и вставлялось. Поверху – нестираемый штампик – буковки: ТКФ и неизменная цена – 2 (две) копейки. Делали у нас в Ярославле пёрышки, да такого уровня, что шли они и в заграницы.

Сейчас кое-что возвращается. Обрели свой прилавок школьные тетрадки в косую линейку (только без промокашек, да и кто ныне знает, что это такое – промокашка»? – К.Б. ). Один из немосковских фарфоровых заводов неожиданно прислал мне чернильницу-непроливашку. Появились бы такие, покупали как ностальгический сувенир из прошлого. А может, и по прямому назначению. Наладили поставку фиолетовых чернил. Ряды желающих побаловаться (?) перьевой ручкой растут. И это тоже факт. Иногда обличённый в шутливую форму. Композитор Александр Журбин, в совершенстве владеющий компьютерными премудростями, как-то вознамерился приобщить компьютер к композиторскому ремеслу. Сочинил программу. Нажал на кнопочки. И получил произведение, мало похожее на то, что предполагал увидеть и услышать. Осерчал. Достал лист нотной бумаги. И перо заскользило, отозвалось певучестью и чистотой замысла. «И мне самонадеянно кажется, что другой конец ручки, как антенна, упирается в небесный свод, так я связываюсь и с высшими силами, и это окрыляет». Мистика? Это как сказать… Классик польской поэзии Циприан Норвид: «Перо! Ты для меня крыло посланцев рая». Другой польский литератор, Ян Парандовский, тот самый, что оснастил себя титулом алхимика слова, перевёл Норвида с польского на польский: «Перо! Ты для меня как ангела крыло». Сдаётся мне, что в том райском местечке, куда антеннит перо А. Журбина, в тамошнем штатном расписании «посланец рая» и «ангел» не противоречат друг другу.

Такая палитра ценностей и неожиданностей, да и ресурсов. Сохранить бы их. Гарантий-то в наше время нет ни у кого и ни у чего. Нанотехнологам и олигархократам перо, если додуматься, не просто безразлично, оно мешает – напоминанием о традициях, свидетельствуя о настоящем. Пушкинскому перу надо бы создать особый режим. Кто знает, какие слова хранит перо Пушкина. Что в нём задуманное, но не перенесённое на бумагу? Может, оно, создай условия, ещё отзовётся? У этого пера особая энергетика. И ею оно может поделиться. Тоже мистика? Или предвосхищение? Или это мне приснилось? Но ведь сны бывают вещими. Случаются вещие сны…

Вот и предлагается создать – вокруг и около подлинного пушкинского пера Салон письма. Со светскими задатками и чертами. И с абсолютной доступностью. Полагаю, в салон-клуб потянутся многие. Созвучный времени, созвучный тем, кто любит русское слово. Программу такого салона помогут определить знающие люди. Оно понятно и не оспаривается, основа салона – просветительство и уважение к традициям. Но предполагается в салоне и некая деятельность, которую позволю назвать коммерческой. Окажутся в салоне точные копии пушкинского пера. 99 штук, вот и весь тираж. Каждое под своим номером, под сертификат. С соответственным текстом. Раритетное приобретение в тогдашней стилистике, если кто успеет купить. Чуть поодаль – несколько стоп пушкинской бумаги. Сургуч, точно такой же, как тот, за которым хаживал Н.В. Гоголь на Кузнецкий Мост. Будут перочистки. Окажутся ножички для очинки пера. Здесь же вам предложат стаканчик обжигающе горячей жжёнки, которую так любил поэт.

И Пушкин – как бы дознаться! – может, не возражал бы против такого салона...

В пере Пушкина сокрыта и хранится такая энергетика, что, дай ей волю, её достанет на многие годы.

Теги: литература , чтение

В Ялте, в Ливадийском дворце,