Литературная Газета 6472 ( № 29 2014)

Поэт думал, что уже всё разрешено, и незадолго до Нового года дал неосторожное интервью польскому журналисту. Это задело главную советскую польку Ванду Василевскую. Она обрушилась на смельчака не где-нибудь, а в Кремле. Дело было 7 марта 1963 года во время встречи Никиты Хрущёва с деятелями культуры. Хрущёв в ответ вытащил Вознесенского на трибуну. Но поэту не дали сказать даже двух предложений. Он только и успел заявить, что Кремль для него – это очень высокая трибуна, поэтому будет говорить о самом главном, вспомнив при этом Маяковского. «Как и мой любимый поэт, мой учитель, Владимир Маяковский, – сказал Вознесенский, – я – не член Коммунистической партии. Но и как…» И тут на самом интересном его оборвал Хрущёв. Советский лидер возмутился оговоркой поэта, что он – не член партии. «Это не доблесть!» – выкрикнул Хрущёв. Вознесенский хотел что-то сказать в своё оправдание. Но Хрущёв уже ничего не слышал. Он кричал: «Сотрём! Сотрём! Он не член! Бороться так бороться! Мы можем бороться! У нас есть порох! Вы представляете наш народ или вы позорите наш народ?» Дальше – больше. «Я, – кипятился Хрущёв, – не могу спокойно слушать подхалимов наших врагов». Вождь говорил: «Да, для таких будут самые жестокие морозы». В запале Хрущёв даже предложил поэту получить загранпаспорт и уехать к чёртовой бабушке.

Вознесенский не на шутку испугался. Он не исключал насильственной высылки из страны. Кто-то посоветовал ему немедленно покаяться. И поэт, похоже, дрогнул. Уже через неделю после устроенного Хрущёвым скандала, 14 марта 1963 года, Вознесенский отправил в Кремль своё обращение. «Дорогой Никита Сергеевич! – писал он. – Мне очень больно, что я не сумел выразить всего на встрече. Самое дорогое для меня – родная русская природа, народ, его история, традиции, его сегодняшняя борьба за самое красивое общество на земле, Коммунистическая Партия, осуществляющая самую поэтическую мечту Ленина. Разговор польского журналиста со мной и Аксёновым происходил в ноябре, до посещения Вами и руководителями Партии и Правительства выставки в Манеже. Продумав сейчас эту беседу, я понял нашу недостаточную ответственность, недостаточный опыт и то, что при неточном воспроизведении её могут использовать враги нашей страны. Вашу строгую критику я не забуду. Ваше рукопожатие обязывает ко многому. Спасибо за доверие. Ответ на это может быть только один – работа» (РГАНИ, ф. 3, оп. 34, д. 194, лл. 102–103).

Больше всех покаянным письмом Вознесенского был доволен секретарь ЦК КПСС Леонид Ильичёв, претендовавший в последние годы правления Хрущёва на роль главного партийного идеолога. Он буквально через день доложил своему боссу:

«Товарищу Хрущёву Н.С.

В соответствии с поручением принял поэта А. Вознесенского. В беседе он проявил правильное понимание критики в его адрес на встрече руководителей партии и правительства с деятелями литературы и искусства. Выразил желание выступить в печати с соответствующей статьёй.

А. Вознесенский передал мне письмо на Ваше имя, которое прилагаю» (РГАНИ, ф. 3, оп. 34, д. 194, л. 102).

Ильичёв решил, что окончательно сломал поэта и превратил его в винтик партии. Ведь Вознесенский лично пообещал ему написать поэму о Ленине «Лонжюмо». Позже он не раз докладывал Хрущёву о том, каким поэт стал правильным. Так, 27 декабря 1963 года Ильичёв сообщил вождю, что молодёжь якобы вновь хочет с ним встретиться и лично рассказать о своей творческой работе. Был составлен список возможных участников новых кремлёвских посиделок. Открывал этот список Роберт Рождественский, а Вознесенский занимал вторую позицию. В прилложенной к списку справке говорилось: «Вознесенский А.А. – поэт. В 1963 году написал поэму «Лонжюмо», отрывки из которой опубликованы в «Правде». Стихотворения поэта публиковались в журналах «Знамя», «Юность» (РГАНИ, ф. 3, оп. 34, д. 194, л. 111-б).

Спустя несколько месяцев Ильичёв в другом документе добавил: «А. Вознесенский создал поэму о ленинской школе «Лонжюмо» и опубликовал её в «Правде». Поэма свидетельствует о серьёзном отношении поэта к своему творчеству; ответственно подходил он и к своим выступлениям на вечерах поэзии, которые проходили в Москве в начале 1964 года» (РГАНИ, ф. 3, оп. 34, д. 194, л. 126).