Литературная Газета 6472 ( № 29 2014)

Беляев, как всегда, многое недоговорил. Он не сказал о том, что власть практически всех авторов альманаха «Метрополь» попыталась надолго отлучить от современного литпроцесса. Цензура сразу во всех издательствах перекрыла кислород Инне Лиснянской, Петру Кожевникову, Виктору Ерофееву и Евгению Попову.

Что касается Вознесенского, тот заранее подстраховался. Он ведь в «Метрополь» отдал не новые стихи, а те, которые до этого прошли цензуру и были напечатаны в журнале «Дружба народов». Неудивительно, что поэт отделался всего лишь лёгким испугом. Главный редактор «Комсомольской правды» Валерий Ганичев срочно самолётом отправил его подальше от Москвы, сразу на Северный полюс встречать участников очередной полярной экспедиции. Но вряд ли Ганичев взялся оберегать звёздного автора от возможных неприятностей по собственной воле. Говорили, будто идею срочного вылета подсказала жена поэта – Зоя Богуславская, которую одно время в литературных кругах воспринимали как серого кардинала, умевшую отстаивать либералов перед партийными и охранительными структурами. Ходила версия, якобы кто-то из секретарей ЦК КПСС посчитал эту идею самым лучшим выходом из той щекотливой ситуации.

Так это или не так, но в день, когда в Союзе писателей собирались устроить судилище над организаторами и авторами «Метрополя», вышла «Комсомолка» с целой полосой патриотических стихов Вознесенского. Это возмутило уже Василия Аксёнова. В отместку он позже вывел поэта в карикатурном виде в повести «Скажи изюм». Аксёнов воспринял полярную эпопею своего коллеги как проявление конформизма и отступление от заявленных в «Метрополе» идеалов.

В конце нулевых годов Вознесенский почти потерял голос. Но он не сдавался. Ольга Кучкина вспоминала: «Он захотел сам на людях отпраздновать свой 75-летний юбилей. Он захотел сам прочесть свои стихи. Мужественный великий поэт. Поддерживаемый теми же молодыми людьми, он приблизил микрофон ко рту и начал. В мёртвой тишине до зала доносились лишь отдельные сиплые звуки. Это было душераздирающее зрелище и слушалище. Как будто не жизнь, а трагический театр или кинематограф. У человека отняли инструмент певца – голос. Его певческий дар оставался с ним до последнего срока:

Вижу скудный лес

возле Болшева.

Дай секунду мне без

обезболивающего...

Больше живым я его не видела» («Комсомольская правда», 2014, 16–23 января).

Уже глядя вечности в глаза, Вознесенский всерьёз задумался о вере и безверии. В мае 2008 года он писал:

Бог наполнил Библию

страшными вещами:

варианты гибели

людям возвещая.

Это продолжается

непонятно где-то –

беззаветной жалостью

Нового Завета.

Умер Вознесенский 1 июня 2010 года. Похоронили его на Новодевичьем кладбище.

А лично я продолжаю ценить раннего Вознесенского. Мне и сегодня нравится его «Лунная Нерль», которую поэт написал ещё в 1959 году. Он утверждал:

Есть церкви – вроде тыкв и палиц.

А Нерль прозрачна без прикрас,

И испаряется, как парус,

И вся сияет – испарясь.

Я подымаюсь к храму снизу,

Всхожу из мрака на бугор.

Как в телевизорную линзу,

Гляжу в сияющий собор.

Такие стихи не забываются.

Теги: Андрей Вознесенский , история литературы

Неформат лоху рад

Василий АЛЕКСАНДРОВ

Признаюсь, я всегда из общих стандартов выбивался - обликом непривычным (уж больно красив) да взглядом консервативным (уж больно придирчив).

Но ретро сейчас не в моде. Разве что какие-нибудь старые песни о главном раз в год по кабельному каналу споют. Да и то такими противными голосами, что начинаешь даже сомневаться: а что, действительно такое уж главное это главное или это обычный совок?

И лица у всех какие-то другие раньше были, сейчас в телевизор они не подходят. Говорят: неформат. Особенно у тех же певцов и актёров. Хотя многие из них ещё очень даже могли бы спеть старые песни о главном. А уж если они захотят записать что-то на какой-нибудь диск, то и подавно ничего у них не получится. Там такие форматы сейчас пошли, что раньше и не снились, особенно финансовые.

Да куда ни глянь, везде столько всего, что не только в рамки приличия, которые сами по себе стали очень эластичными, но и ни в какие ворота не лезет.

С Европой нам стало совсем уж невмоготу тягаться. Там сейчас самый модный формат: чтобы женщина была с бородой и при этом пела непонятным голосом – то ли мужским, то ли женским. Полтора века назад таких женщин было навалом в бродячих цирках, теперь же где их взять? То ли для получения таких особей надо генно-модифицироваться, то ли семейную жизнь переналаживать.