Литературная Газета 6474 ( № 31 2014)

Вроде дошлый и, как теперь принято говорить, успешный – в том смысле, что при деньгах, при дорогой машине. Нюх на деньги у Петровича, похоже, был, умение устанавливать и поддерживать многообразные связи с локальными хозяевами жизни было, а вот склонности к повседневной работе – ни малейшей. Он просто не понимал, что это такое, и, вероятно, сильно бы удивился, если бы кто-то сказал ему, что предприниматель должен работать. Работа и предпринимательство – это для него были антонимы. Предпринимательство – это для него, а также и для подавляющего большинства новых собственников, получивших советское наследство в процессе приватизации, умение выколачивать деньги из объектов, которыми удалось овладеть. Побольше и поскорее.

Так он и делал: выкачивал из хозяйств всё, что мог. Севообороты не соблюдались, почвы нещадно истощались – на это плевать; главное – зерно продать. В этом состояла его единственная хозяйственная операция. При этом ухитрился набрать долгов под залог этих хозяйств. Уплатив его долги, мой муж стал владельцем половины его компании. Впоследствии, поняв, что Петрович не ориентирован на хозяйственную деятельность, а только на единовременный хапок, выкупил и вторую половину. Петрович удалился в Сочи, накупив инвестиционной жилплощади: тогда это казалось страшно перспективно – ввиду Олимпиады. Сейчас он не знает, что с этими квартирами делать: продать их невозможно, а снижать цены не дозволяет какая-то там местная мафия.

Наш юный капитализм покуда не породил тип производительного предпринимателя. Не сформировался он – ни как класс, ни как психологический тип. Будь оно иначе – да тут бы дым коромыслом стоял, когда в ВТО вступали, а оно, это вступление, прошло совершенно незамеченным. Что-то провернуть, схватить, сбежать и зажить на покое – вот нынешний идеал предпринимательского сословия. Больших и маленьких Петровичей объединяет склонность кому-то в чём-то посредничать, что-то такое не своё продавать, сводить за соответствующее вознаграждение с нужными людьми, но при этом не брать на себя ни за что ответственность. Повседневная работа в первом лице им дика и чужда. При этом все так-сяк на плаву. Богатая у нас всё-таки страна!

«ВАТНИКИ» НА ТРАССЕ

Но это, так сказать, новые люди, порождённые новодельным капитализмом. Большинство же сельских жителей – люди старые, независимо от возраста. «Колхозники». «Ватники», презираемые посетителями сайта «Пора валить». Благодаря им жизнь в стране так-сяк идёт.

То, что они страдали от Агрогулага (как называли перестроечные витии колхозы и совхозы) и мечтали сделаться вольными хлебопашцами, – это городская интеллигентская фантазия. Если они и хотели улучшить свою жизнь, то только в рамках существующей парадигмы.

Вот наш совхоз. Когда-то миллионер, победитель соревнований. Были высокие урожаи благодаря поливной системе, теперь почти растащенной (мы, новые собственники, лишь восстанавливаем), был прекрасный Дом культуры в стиле сталинского ампира, обсаженный розами, где показывали кино, спектакли, работали разные кружки. Был даже дом быта, где были и парикмахерская, и починка всякая. Про медпункт, детсад и школу и говорить нечего: это подразумевалось по умолчанию. Я познакомилась с бывшей парикмахершей из того дома быта. Всё, что было при советской власти, кажется ей золотым веком, а случившееся потом – развал хозяйства, приватизация, новые собственники – карой небесной, посланной за невесть какие прегрешения. Это общее ощущение сельских жителей, особенно из крепких хозяйств. А хозяйство и впрямь было крепкое: даже сельхозавиация была. Была и штатная должность энтомолога – специалиста по насекомым. И всё это пошло прахом: людей бросили, забыли.

Но терпелив русский человек, умеет приспособиться к любым условиям.

Люди, месяцами не получавшие зарплаты, жили своей скотиной, подворовывали, ловили рыбу в Маныче (это весьма рыбная река), коптили и продавали её на трассе. Сейчас жизнь слегка наладилась, но до прежнего положения очень далеко.

Одно из важнейших убеждений, которое я вынесла из долгого трудового опыта: средним, нормальным человеком, которых большинство, надо руководить. Ставить задачи и спрашивать за результат. Разъяснять, что думать и куда идти. Без руководства он теряется, деморализуется, скатывается вниз. Сказать постсоветскому человеку: «Делай, что хочешь, и живи, как знаешь» – это всё равно что выгнать из дому двенадцатилетнего подростка. Кем он станет? Мелким воришкой?

Конечно, есть такие люди, которые способны, как Робинзон Крузо, создать самостоятельно целую цивилизацию. Такие люди – новаторы, организаторы, выдумщики – вероятно, дрожжи человечества. Но из одних дрожжей каравай не испечёшь. Нужны нормальные, средние люди.

ЦЕНА ОТКАТА

После революции 1917 года, как только перешли от разрушения к строительству, большевики начали привлекать к практической работе старых «буржуазных спецов» – инженеров, врачей, учёных. Новых-то откуда взять? Сегодня происходит что-то подобное.