Литературная Газета 6474 ( № 31 2014)

При советской власти из сельских школьников старались растить будущих селян-хлеборобов. Собственно, в нашей местности особого бегства в города и не было, да и городов-то там особых нет: разросшиеся станицы. При школе летом работал своего рода пионерский лагерь, дети были при деле, помогали родному совхозу, да и родителям в страду. Сейчас всё это пошло прахом.

Меня поразило: горячая пора, а по станице болтаются здоровые девицы, хихикают и играют в телефончики. Дела у них нет. Познакомилась с девчонками, местными приятельницами моей дочки. Дома у них и птица есть, и свиньи. «Кто этим занимается?» – «Бабушка». – «Помогаешь?» – «Неа, скучно». Их не заставляют. Уже среднее поколение, мама этой девчонки, устроилась на чистую работу – на бензоколонку. Что будет, когда сойдёт со сцены старшее поколение, которое ещё берёт по весне утят и цыплят сотнями? Трудно сказать… Но эти девчонки заниматься сельской работой будут только, что называется, от большой беды.

Для сельской работы (как и для любой другой) детей нужно воспитывать сызмальства, формировать их представления о почётности. Интересность работы – это вещь внушённая, социально обусловленная. В моём поколении работа в банке или бухгалтерии была символом нудьги и жизненных задворков. Пойти в банк в те времена можно было только потому, что «кто-то же должен делать и это». А потом вдруг это стало замечательно, желанно и страшно увлекательно.

Когда говорят о сельском предпринимательстве, всегда возникает тема фермеров. Фермеры (или фермера – по-местному) у нас есть. В районе их примерно 170, правда, только семь зарегистрированы как малое предприятие, остальные якобы просто ведут личное подсобное хозяйство. Это маленькое жульничество позволяет им экономить на налогах, не платить своим работникам белую зарплату и социальные отчисления и т.п. Их как бы нет.

Но это всё мелочи. Главное – выгодно ли быть фермером? Общее мнение: фермерство – это бултыхание, т.е. балансирование на грани экономического выживания. Есть отдельные успешные примеры, но там, если поскрести, всегда найдётся какая-то изначальная фора, полученная в начале предпринимательского пути. Удачливы были те, кто получил при разделе советского наследства технику, какие-то ценные строения, хорошую землю. Эти сумели что-то добыть и даже кое-кто купил квартиры в Ростове – для детей.

Дети фермеров продолжить семейное дело не хотят. Крестьянская работа трудна, она никогда не кончается и не знает выходных, а на свете есть гораздо более увлекательные способы жить. Вот и уходят молодые в города. Я знала такие фермерские семьи в Италии – это общий случай. И это при том, что на Западе уже нет фермеров в нашем смысле: сажай, что хочешь, и сбывай, кому сам знаешь. Там фермер – это, в сущности, работник пищевой корпорации, которая пользуется им по принципу аутсорсинга, заказывая то, что ей нужно и покупая это по гарантированным ценам.

Когда едешь по области Венето, на полях там и сям видны кирпичные развалины – брошенные фермерские дома. Так что мы с нашими большими хозяйствами могли бы быть в авангарде прогресса. Не фермеры, а высокомеханизированное, современное, достаточно крупное хозяйство – вот что способно «накормить народ», если воспользоваться заполошным выражением эпохи перестройки.

Татьяна ВЛАДИМИРОВА,РОСТОВСКАЯ ОБЛАСТЬ – МОСКВА

Теги: Россия , региональное развитие

Ожившие символы

Тогда, в начале июня, эта новость показалась мне запоздалой первоапрельской шуткой, настолько нелепой и фантастической, что я не придал ей значения. В осаждённой карателями Донецкой области ополченцы сняли с постамента советский танк-памятник, завели его и отправили в бой для отражения атак противника[?] Что это: сказка, придуманная для поднятия духа одних и устрашения других?

Танк "ИС-3" (Иосиф Сталин) был установлен в 1972 году в посёлке Константиново в знак памяти о боях в годы Великой Отечественной войны. Это была традиция - ставить в качестве памятников о героической истории не декоративные, а настоящие, боевые танки, самолёты, зенитные и другие орудия. Если они встречаются по дороге, им отдают честь, как одушевлённым однополчанам. Машины, как правило, ставили законсервированными, без двигателей и приборов, но ополченцам повезло: вся начинка на месте, оставалось лишь разварить люки.

Перевоплощение железного служаки в Донецкой области – не уникально, такое уже случалось в XX веке, и тоже в нестандартных условиях. В 2006 году в Будапеште проходила уличная акция по случаю 50-летия антиправительственного путча. Произошло столкновение между полицией и демонстрантами. Группа смельчаков сумела завести стоявший на постаменте танк «Т-34» и какое-то время победоносно громыхала гусеницами по улицам города. Вспоминая этот эпизод, пользователи интернета рассуждают: теперь понятно, почему в некоторых европейских странах уничтожают советские памятники: их боятся. А некоторые фантазируют: «а вдруг оживёт и броневичок с Лениным и вмешается в нашу жизнь?»