Литературная Газета 6484 ( № 42 2014)

По существу, все эти женщины, защищающиеся от насильников; дети, зарезавшие избивающих их пьяных отцов; все эти жертвы нападений действующим законодательством и правоприменением ставятся перед выбором: жизнь или уголовное преследование. И, может быть, лишь вера в заинтересованность государства в их судьбе помогает этим людям защищать свою жизнь эффективно.

Что на самом деле для российского правоприменения означает термин «насилие, опасное для жизни»? Когда человека фактически убивают. Если нападающий избивает руками или ногами (даже если нападающих несколько), или если он вдруг выронил нож и продолжает посягательство уже без ножа, или если молодой мужчина силой тащит слабую женщину в укромное место – это с точки зрения правоохранительных и судебных органов для жизни не опасно. Возможно, сумевшая себя защитить жертва позже добьётся справедливости в суде (хотя шансы на это невелики), но до этого она практически гарантированно станет подозреваемым и обвиняемым – со всеми вытекающими отсюда последствиями. Такая правовая реальность, безусловно, совершенно не согласуется с принципом справедливости, заложенным в российской Конституции, с её нормами о правовом государстве и государственной защите прав и свобод. Конечно, она, эта реальность, – лишь часть общеобвинительного уклона российских правоохранительной и судебной систем, но эта часть в общественном сознании порождает особое недоверие к закону и власти (хотя такое доверие является важнейшей конституционной ценностью). Ведь в данных делах люди страдают дважды: сначала от посягательства, а затем и от правоохранительной системы. Да и само по себе право на самозащиту в общественном сознании воспринимается как одно из наиболее важных, очевидных и фундаментальных.

Однако у самих правоохранительных органов такое правоприменение считается совершенно нормальным. Разберём цитату из руководства, опубликованного на одном из сайтов:

« [?]положения … Уголовного кодекса сложны для понимания людей, не имеющих юридического образования. В связи с этим рассмотрим положение данных норм на конкретных примерах, которые ярко продемонстрируют отличие причинения вреда в состоянии необходимой обороны от преступного причинения вреда и превышения пределов необходимой обороны:

Ситуация 1. Между Ивановым и Петровым произошёл конфликт, в ходе которого Иванов стал наносить Петрову удары кулаком по лицу. У Петрова в это время при себе находился травматический пистолет, и, когда Иванов начал наносить удары по лицу, Петров в ответ вытащил пистолет и выстрелил Иванову в голову с расстояния менее одного метра, пуля попала Иванову в глаз, от полученной травмы Иванов скончался на месте. Это классический пример превышения пределов необходимой обороны… »

Как видим, с точки зрения правоохранительных органов, избиение человека, совершаемое в область головы, не представляет опасности для жизни. По их мнению, не владеющий боевыми искусствами человек должен спокойно дождаться собственной смерти или попросить нападавшего достать оружие, чтобы получить право обороняться.

Безусловно, такой подход – нонсенс. Российское законодательство в совокупности со сложившимся правоприменением всячески защищает нападающего и совершенно игнорирует законные интересы обороняющегося. Баланс их интересов, который с очевидностью должен быть на стороне обороняющегося, смещён в сторону нападающих, поощряя преступников.

Добропорядочный гражданин в полном соответствии с упомянутой фразой «приходите, когда убьют» совершенно лишён права эффективно защищать себя, своих близких и имущество. Капканы, яды, ловушки и иные средства, оставляемые в жилище в качестве преграды от посягательств, тоже становятся основанием для обвинительных приговоров.

Для устранения этой неправовой ситуации нами предлагается ряд новаций в Уголовный кодекс РФ. Законопроектом конкретизируются случаи, когда посягательство опасно для жизни (без ограничения иных случаев). При этом законопроект существенно расширяет возможности для самообороны любыми средствами по сравнению с действующим законодательством.