Литературная Газета 6485 ( № 43-44 2014)

Свою увлекательную книгу автор посвящает друзьям и близким. Именно поэтому тема дружбы в его рассказах занимает особое место – это очень светлая, проверенная годами привязанность героев. Наверняка образы Валерия Хлыстова – это отражения людей, так или иначе повлиявших на его жизнь. Его герои почти все немного герои. Так, в рассказе «Победа» подполковник Василий Коробков своей верой в прекрасное спасает от пьянства поэта Сергея Медведева. «Судьбы у нас, конечно, разные, да вот только пересеклись наши судьбы не случайно. Ты в меня надежду вселил. Жизнь смыслом наполнил, то есть судьбу мою изменил. Значит, и я в твоей судьбе тоже неспроста», – говорил подполковник.

«Неразделённая любовь» читается на одном дыхании, она написана лёгким и доступным разговорным языком. В книге нет отрицательных героев, даже самый отчуждённый образ вселяет в читателя надежду, характеры, мастерски созданные автором, вызывают исключительно добрые ассоциации.

Ольга БОЙКОВА

Теги: Валерий Хлыстов , Неразделённая любовь

Пятикнижие № 43-44

ПРОЗА

Даниил Хармс. Меня называют капуцином. - М.: Колибри, Азбука-Аттикус, 2014. – 304 с.: ил. – 4000 экз.

Эта книга выстроена по хронологии. Здесь нет стихов и детской прозы, нет наиболее знаменитых хармсовских вещей. Многие записи обрывочны. Тем удивительнее видеть яркий талант даже в набросках, сделанных чуть ли не на салфетках. "Я долго изучал женщин и теперь знаю их на пять с плюсом. Прежде всего женщина любит, чтобы её не замечали". «Я не считаю себя особенно умным человеком, и всё-таки должен сказать, что я умнее всех». «А картёжников я бы казнил. Это самый правильный метод борьбы с азартными играми. Вместо того чтобы играть в карты, лучше бы собрались, да почитали бы друг другу морали». Зачины Хармса изумительны. Некоторые эпизоды – чудо как хороши. Отдельные куски скучны и непонятно зачем написаны. Это всё Хармс. Хармс – это именно так. Гениальность вперемежку с монотонностью, афористическая отточенность обок с небрежностью, человеколюбие и отчаянная мизантропия – всё рядом, всё искреннее, всё это он.

ПОЭЗИЯ

Леонид Завальнюк. Слово и цвет. Сто стихов – сто картин. – Санкт-Петербург: Алетейя, 2014. – 208 с.: – ил. – Тираж не указан.

В этой книге большого формата собраны стихи и живописные произведения замечательного поэта Леонида Завальнюка (1931–2010). При жизни поэт мечтал о такой книге. Она вышла благодаря помощи города Благовещенска, где 12 декабря откроется посвящённая поэту мемориальная доска. Каждое стихотворение в книге сопровождается живописью поэта. Сто разворотов: яркие стихи и прекрасные сочетания цветов. Самого Завальнюка читатели знали как поэта. Однако его живопись хранится в частных коллекциях России, Италии и других стран мира. Его работы экспонировались в Москве, Париже, Нью-Йорке. А сами стихи Леонида Завальнюка не только остры, мудры, философичны, они ещё и предельно выразительны – в них горят те же цвета, что и на его акварелях:

«Как воспеть эту землю под высокими зорями, С песней белого севера, с небом юга лазоревым, С тем, что в сердце прописано и вовек не стирается? Над седыми Курилами новый день загорается».

Стихи и живопись Леонида Завальнюка полны любви к России и её людям. Хорошо, что издатели не забывают о таком поэте.

ЖЗЛ

Михаил Одинцов. Иоанн Кронштадтский. – М.: Молодая гвардия, 2014. – 349 с.: ил. – 3000 экз.

Более чем полтора столетия назад студент Санкт-Петербургской духовной академии Иван Сергиев подумывал, не стать ли миссионером в Азии. Но увидел, что рядом хватает «своих язычников». И в 1855 году скромный выпускник академии, сын нищего деревенского дьячка Иван Сергиев становится третьим священником Андреевского собора Кронштадта. Началась его огромная, до самой смерти непрестанная работа над собой – и одновременно неутомимый труд по исправлению окружающей духовной и материальной нищеты, труд, который спустя четверть века начнёт приносить плоды. «Возьми себе за правило перед знатными и сильными людьми, стоящими в церкви или в дому на молитве, сильнее возвышать голос свой, чтобы, если можно, смирить их гордость словами истины и христианского смирения», – пишет молодой отец Иоанн. Исполнять это правило и многие другие, придётся десятилетиями. Но мало-помалу священник, которого сперва считали не в меру ретивым, сельским, юродивым, получит славу всероссийского батюшки.

ЛИНГВИСТИКА