Литературная Газета 6487 ( № 46 2014)

■ Объективно перестройка была нужна государству, партии, всей Системе. Но люди, которые руководили государством, не были способны её улучшить. И есть основания считать, что на самом деле окончательной целью перестройки был именно демонтаж СССР и социализма.

Зиновьев

■ Да, перестройка была нужна. Экономику социализма так и не заточили под мирное время, под изобилие, даже в теории. Попытались скрестить ужа с ежом, чуток ослабить гайки, и социализм посыпался. А зарегулированность уже всем осточертела, и потому в глубокой конспирологии процесса я не уверен.

Олег Ермаков

Почему нас не любят

Во время одного из ток-шоу известная в медийном сообществе дама произнесла с наигранной горечью: "Никто нас в мире не любит!"

Амбивалентные, как говорится, соображения пришли мне на ум. С одной стороны, посетив немало стран, я нигде практически не сталкивался с дурным отношением ни к себе, ни к своей стране. Скорее даже с исполненным несомненных симпатий. С другой стороны, интеллектуальная элита многих стран, не говоря уж об элите политической, добрыми чувствами к нашему отечеству действительно не отмечена.

Что прикажете делать по этому поводу? Убиваться? Страдать? Каяться? Посыпать голову пеплом?

Людям хочется, чтобы их любили. Того же хочется любому сообществу, стране и народу. Нормальное человеческое свойство. Увы, не так-то просто достижимое. Кто-то питает к вам неизъяснимую симпатию, а кого-то вы столь же неизъяснимо злите и бесите. Отношения между народами и государствами во многом подобны отношениям между конкретными частными людьми. Хотя, конечно, в них больше логики, яснее просматриваются исторические причины и политические обоснования.

В исторической ретроспективе все народы, в особенности соседские, всегда враждовали, оспаривали друг у друга территории, друг друга покоряли, а «сёла и нивы» друг друга обрекали «мечам и пожарам» - в этом смысле нет ни одного этноса, у которого не накопилось бы обид против ближних.

Виновата ли Россия перед своими соседями, соседями, с которыми в течение столетий вела сопернические войны? Что поделаешь, сильный неизбежно чинит слабому беды.

Ну а если в положении проигравшего оказалась бы Россия, что, её соседи вели себя более гуманно? Пестовали бы российскую цивилизацию и культуру, способствовали бы благому просвещению русского народа, восхищались бы богатством русского языка? Примеров такого великодушного покровительства история практически не знает, разве что в самые новейшие, относительно вегетарианские времена.

Так что считать былое российское доминирование над соседями каким-то особенно зловредным нет никаких оснований. Можно даже отметить, не впадая в идеализм, что русским по складу натуры было свойственно ладить с другими «языками», в том числе и покорёнными. И ведь недаром даже «гоноровые» поляки отметились в российской истории многими славными деяниями и карьерами.

Короче, не любить нашу страну за какую-то особо злонамеренную национальную политику, право же, нет основательных причин. И знаменитое выражение «тюрьма народов» вряд ли справедливо. А что Великобритания, истреблявшая ирландцев? А Германия не онемечивала своих славянских подданных? А республиканская Франция давно ли стала считать подвластных ей африканцев, арабов и аннамитов равноправными «потомками галлов»?

Коснёмся Советского Союза. Понятно, что его коммунистическая экспансия вызывала сильнейшую неприязнь у приверженцев классической демократии, у сторонников безбрежного рынка, у ревнителей сословной либо имущественной иерархии. Хотя заметим, что восстание против власти денег вызывало горячую приверженность у неменьшего количества обитателей Земли.

У российской цивилизации, у российского образа мысли и жизни, очевидно, хватает свойств и черт, вызывающих у соседей изжогу, а то и неподдельную злость. А у других народов нет таких черт? Но почему-то по отношению к нашему отечеству дозволяется высказывать недовольство. Почему же?

А потому прежде всего, что оно большое. Очень большое. И уже в силу этого – особое и неповторимое. Если принять во внимание, что речь идёт не только о физических размерах, но и свойствах натуры и менталитета, о привычках и обычаях, о традициях и склонностях, а также о восприятии окружающего мира. Тоже чрезмерно широком, безграничном, размашистом. Оно-то и вызывает недоумение, недоверие, неприязнь, отторжение, а вслед за ними и пресловутую «нелюбовь».

Между прочим, даже эмоциональная чрезмерность русской культуры напрягает порой просвещённых европейцев. Покойный президент Гавел, уж на что утончённый господин, полагал нравственный императив русских писателей, их духовный максимализм моральной агрессией. Похожего мнения придерживался и Милан Кундера, уподобивший великие русские романы советским танкам.