Литературная Газета 6489 ( № 48 2014)

Но шутки шутками, а в альманахе «Поэзия» Николай Старшинов почти два десятилетия делал серьёзное дело. Первое – он занимался пропагандой поэзии на всю страну достаточно большим, а по нынешним временам фантастическим тиражом – не менее пятидесяти тысяч, второе – он окружил альманах творческой молодёжью и за годы своего редакторства ввёл в поэзию несколько десятков одарённых поэтов не только из Москвы, но из самых глухих закоулков страны.

Я упомянул о собрании частушек Николая Старшинова. Своё собрание он увидел при жизни, ещё в конце 80-х, когда с надзором над печатью стало полегче, он издал книгу частушек «Я приду на посиделки». Там собраны тексты народные, но, думаю, отчасти написанные и самим Старшиновым и тоже ставшие народными. На почве любви к частушкам он подружился со знаменитым актёром – всенародным клоуном Юрий Никулиным – и они с упоением пели друг другу избранные частушки. Николай Константинович, городской житель, проживавший в центральных районах Москвы – сначала на Малой Грузинской, а потом в Безбожном (ныне Протопоповском переулке), очень хорошо знал, чувствовал и понимал жизнь российской провинции, её неповторимую интонацию. Поэму Николая Старшинова «Семёновна» можно смело назвать народным эпосом.

Старшинова любили и читали, особенно в глубинке, где он бывал и часто выступал перед своими читателями. Сколько помню, он в числе прочих всегда читал любимое стихотворение, в котором попытался определить и своё место в поэзии давних лет. Стихотворение, написанное в 1957 году, называлось «Я был когда-то ротным запевалой»:

А у меня ни голоса, ни слуха

И нет и не бывало никогда.

Но я упрямо собираюсь с духом,

Пою... А голос слаб мой, вот беда!

Но тишина за мною раскололась

От хриплых баритонов и басов.

О, как могуч и как красив мой голос,

Помноженный на сотню голосов!

И пусть ещё не скоро до привала,

Но легче нам шагается в строю...

Я был когда-то ротным запевалой,

Да и теперь я изредка пою.

Вот это деликатное «изредка» очень хорошо характеризует Николая Константиновича как человека скромного и уважительного к другим. Очень дружелюбный и отзывчивый, он был в хороших отношениях почти со всеми своими коллегами по литературе, за исключением нескольких поэтов. К трём или четырём из них он был непримирим. И все попытки его оппонентов, если это можно так назвать, помириться ни к чему не привели. Но, повторюсь, это было именно исключение из правил.

Он умер 6 февраля 1998 года – после второго инсульта. Но его друзья и ученики не забывают Николая Константиновича. Только вот беда: умирают уже и те, кого он вводил в мир советской поэзии. Несколько лет назад ушёл из жизни самый любимый его ученик Николай Дмитриев. Но многие из тех, кого Старшинов дарил своей дружбой, ещё, слава богу, помнят об этом доброжелательном и талантливом человеке.

Теги: Николай Старшинов

Интимный процесс

Как известно, чтение - процесс интимный, но имеющий далеко идущие последствия. Не вполне понятно даже, откуда устремляется первоначальный импульс: то ли писатель формирует и воспитывает читающую публику, то ли читатели направляют творческую мысль писателя. Придя на шестнадцатую выставку-ярмарку non/fiction, которая состоялась в Москве в последние дни ноября, я решила начать с посещения круглого стола, который как раз и был посвящён этой теме, – хотя из названия уже явно глядела однобокость: "Как читатель создаёт писателя?"

Оказалось, всё просто. Вёл заседание директор Государственного литературного музея Дмитрий Бак, и от него я услышала интереснейшее: оказывается, Шекспира создал Вильгельм Шлегель. «Замшелый Шекспир» уже прозябал под спудом пришедшего ему на смену классицизма, но Шлегель откопал, перевёл – «и стал Шекспир». «Никакого заведомого флюида гениальности в тексте нет», – сообщил директор крупнейшего в России музея истории русской литературы, а также признался в своей нелюбви к «юбилейщине», которая «фиксирует то, что уже не отсылает ни к каким смыслам».

На этой знаменательной ноте я приступила к осмотру ярмарки, надеясь, что хотя бы кое-где она ещё отсылает к некоторым смыслам. Спору нет: non/fiction год от года становится комфортнее, и нынешний – не исключение. Глядишь, через несколько лет ярмарка усовершенствуется до того, что залы семинаров станут делать с закрывающимися дверьми, так что мощный гул толпы не будет заслонять выступающих. Быть может, даже программа мероприятий станет чуть разнообразнее. Но пока приходится довольствоваться тем, что есть.