Литературная Газета 6495 ( № 14 2015)

Подобно своим героям, он «знал грубость и красоту реального мира, жил как положено жить мужчине и человеку». И оставил книгу, которую стоит читать и перечитывать. Как напоминание о том, что другая жизнь существует не только в трифоновском, скептическом, но и в героическом варианте.

Игорь СУХИХ,САНКТ-ПЕТЕРБУРГ

Теги: Олег Куваев

Русская литература и православие: грани соприкосновения

Фото: ИТАР-ТАСС

В связи с проведением Года литературы мы продолжаем начатые в статьях профессоров МГУ М.М. Голубкова и К.К. Султанова размышления о решающей роли русской литературы в формировании национальной картины мира. В этот раз в статье профессора МГУ Ильи Борисовича Ничипорова речь пойдёт о духовных и исторических связях отечественной словесности с православием.

Празднование Года литературы, которое в 2015 г. совпадает с 1000-летием со дня кончины великого князя Владимира, побуждает к раздумьям о сделанном им духовном и цивилизационном выборе, который на много столетий вперёд предвосхитил судьбу нашей многонациональной культуры; к осмыслению литературного творчества как сферы художественного воплощения коренных черт национального сознания (о чём на страницах "Литературной газеты" подробно писали мои коллеги М.М. Голубков и К.К. Султанов), в том числе в его религиозном аспекте. Очевидным является колоссальное влияние православия на становление и развитие русской культуры, в частности литературной традиции.

Ещё в ХI веке в одном из первых памятников древнерусской книжности - «Слове о законе и благодати» митрополита Илариона – миссия князя Владимира, нацеленная на приобщение Руси к христианству, осознаётся в контексте Божественного Промысла об историческом пути всего человеческого рода. Личное духовное перерождение князя Владимира из язычника в христианина и крестителя Руси изображается митрополитом Иларионом как «дивное чудо», в котором приоткрываются рационально неисчислимые духовные глубины его индивидуального и в то же время судьбоносного для истории выбора.

Дело обретения христианской веры, в котором князь Владимир выступил продолжателем трудов апостола Андрея Первозванного, варягов-мучеников Феодора и Иоанна, равноапостольной Ольги, явилось первоосновой нашей многовековой не только духовной, но и светской культурной традиции. Под влиянием Византии на Руси складываются строй православного богослужения, музыкально-певческие традиции, самобытные архитектурные стили, иконописный опыт и, конечно же, отечественная словесность , которая и в Древней Руси, и в современности образует сердцевину русской литературоцентричной культуры.

Уже в древнерусский период развития отечественной литературы православное миропонимание определило её содержание и образный строй, одухотворило и насытило христианским смыслом рудименты языческого сознания. Монастыри становятся важнейшими очагами культуры, а лица духовного звания – такие как митрополит Иларион, прославленный «русский Златоуст» святитель Кирилл Туровский, преподобные Нестор Летописец и Епифаний Премудрый – авторами разнообразных житийных, летописных, ораторских произведений.

Значительное влияние христианства на отечественную культуру, видоизменяясь в своих исторических формах, сохранилось и в последующие века.

Так, в ХVIII веке, когда происходило далеко не безболезненное размежевание духовной и светской культур, рождались пронизанные истинным религиозным чувством поэтические миры М.В. Ломоносова и Г.Р. Державина. Глубокое духовное содержание заложено в «натурфилософских» одах Ломоносова, где в раздумьях о месте человека во Вселенной взгляд учёного-естествоиспытателя обогащается религиозными и творческими прозрениями. В таких стихотворениях, как «Вечернее размышление о Божием величестве при случае великого северного сияния» и «Утреннее размышление о Божием величестве», постановка передовых для своего времени научных вопросов ведёт к углублённому созерцанию бесконечности Божественного мироздания. Научно-поэтическое проникновение в тайны природного бытия становится у Ломоносова оригинальной формой интуитивного богословия, воплощённого в ярких метафорах, сравнениях, гиперболах. Дерзновенный научный поиск побуждает поэта задуматься о непостижимости и величии Творца, превосходящего пределы человеческого разумения. Процесс напряжённого самопознания, диалог со Вселенной увенчиваются молитвенным воззванием к Богу как источнику бытия всего тварного мира:

Творец! покрытому мне тьмою

Простри премудрости лучи

И что угодно пред Тобою

Всегда творити научи,