Литературная Газета 6495 ( № 8 2015)

я изучил выпрастыванье грязи

из сущности, ей данной, – из себя.

Как дивно здесь употреблено в первый раз в нашей поэзии это, видимо, чисто русское непереводимое слово «выпрастыванье»...»

Анатолий Кобенков был надёжно укоренён в литературной жизни России. В течение семи лет он был председателем иркутского отделения Союза российских писателей, он – организатор международного фестиваля поэзии на Байкале и автор многих других инициатив. С подачи Анатолия Кобенкова начали издаваться альманахи «Иркутское время» и «Зелёная лампа». Сам поэт много печатался в периодике и издал двенадцать книг своих стихотворений. Его любили читатели, его уважали коллеги. В Москве поэт быстро вписался в литературную жизнь столицы. Он писал замечательные стихи:

Музыка: Италия, Корелли,

сумерки: и в комнате, и за...

Женщина: глазища и колени,

старый пёс: носище и глаза.

Пёс: «я плачу», «музыка», «я стражду»,

женщина: «всё валится из рук»...

Я уже терял их не однажды –

и ладонь, и лапищу, и звук...

Книгу завершает короткое слово от составителя – поэта Олега Хлебникова, который так пишет о своём коллеге по цеху: «Хотелось бы как можно больше читателей пригласить в музей Кобенкова» – тот самый, о котором Анатолий писал при жизни: «До чего же я жил бестолково! Захотелось мне жить помудрей... Вот и еду в музей Кобенкова, в самый тихий на свете музей. Открывайте мне дверь побыстрее. И, тихонько ключами звеня, открывает мне сторож музея, постаревшая мама моя».

Здесь нельзя не подчеркнуть, что книгой Анатолия Кобенкова открывается новая серия книг, посвящённая памяти недавно ушедших поэтов. Все поэты, стихи которых могут появиться в этой серии, уравнены своим безвременным уходом. Не хочется, чтобы и посмертно они делились на правых и левых, на авангардистов и консерваторов. Конечно, эти определения условны, но всё же... Вспомним недавно ушедших Алексея Парщикова, Николая Дмитриева, Вадима Рабиновича, Галину Безрукову, Александра Щуплова и, к сожалению, не только эти имена... Многие из упомянутых нами поэтов в жизни занимали зачастую непримиримые по отношению друг к другу позиции. Уход из жизни снимает противоречия и примиряет даже оппонентов. В своей посмертной жизни поэты уравнены только родным языком и общим делом – служением русской поэзии.

Теги: Анатолий Кобенков , Уже не уйду никуда

Пятикнижие № 8

ПРОЗА

Светлана Замлелова. Скверное происшествие. История одного человека, рассказанная им посмертно: Роман. - М.: "Буки Веди", 2015. – 230 с. – 1000 экз.

В этом романе всё необычно: повествование ведётся от лица погибшего главного героя, кроме того, с первых же строк герой объявляет, что намерен предоставить слово «разным своим личинам, пусть разные обитатели моей души расскажут, что и как они видели и понимали в той моей жизни». И всё этого для того чтобы «не сделать рассказ зависимым лишь от одной из частей самого себя». Основная мысль произведения такова: каким прекрасным могло бы быть всё вокруг, если бы не люди, отравляющие и уродующие окружающий мир и жизнь друг другу. И что самое ужасное – в этом более других подчас усердствуют именно те, кого мы называем «близкими». Автор не даёт советов, как преодолеть этот кошмар и не отвечает на вопрос, неужели люди обречены стать друг для друга адом? Особого внимания заслуживают стиль романа и хороший русский язык, что для современного литературного процесса становится уже редкостью.

ПОЭЗИЯ

В. Зоргенфрей. Страстная суббота: Стихи, воспоминания, переводы. – СПб.: Серебряный век, 2014. – 400 с.: ил. – 1000 экз.