Литературная Газета, 6498 (№ 08/2015)

Каюсь, Алексей Валентинович, от комментариев вынужден воздержаться. Чтобы уразуметь настолько сложные образы, нужно самоотверженно вклеймить себе белковость сознания. Или особо тяжёлый бред длиною от восторга до морга. И сковородой, сковородой – прочие средства слабы.

Дальше – хуже, ибо время от времени А.У. затевает обериутские игры с грамматикой и делает это с грацией пожилого бегемота:

Бароккой стало и, может быть, рококой…

Отгламурит, откутюрит

От забора до свистка,

Завернёт в макулатуру

Велик могучим языка.

У А. Иванова, коли помните, это было пародией: «Велик могучим русский языка», – да к чему здесь цитата? Видимо, исключительно ради рифмы… Становится понятно, отчего отечественная экономика ножку волочит и животом вечно скорбная. Если циркуляры в Минэкономразвития мало-мало писать столь могучий пародийных языка, то я есть категорично никоторому экономическому рококу не удивляемый.

Большую или меньшую ясность авторские высказывания обретают лишь в случае аллюзий: «В Европе холодно, в Швейцарии труба»; «Дай, крокодил, на счастье нам свой хвост»; «Поживи в глухой провинции у моря». Это изрядная часть улюкаевской поэзии. Тут читателю и открывается истина: перед нами интеллектуальная лирика. Правда, любомудрие в изводе А.У. больше всего напоминает то ли паралогизмы софистов, то ли резонёрство душевнобольных:

Нет еврея, и эллина нет,

Яблоко насквозь червиво.

Но если червяк оставляет след,

Значит, мы ещё живы.

Знаменитая фраза про бузину и киевского дядьку на подобном фоне – образец логики и риторических красот. Впрочем, не будем строги, ибо автор честно предупредил: «Порадую вас плоскими речами…» Стало быть, с него и взятки гладки.

В ТОВАРИЩАХ СОГЛАСЬЕ ЕСТЬ!

А тут бедлам.

А. Улюкаев

Алексей Валентинович вниманием критики не избалован. Строго говоря, вялую реакцию прессы вызвал лишь один его опус:

Езжай, мой сын, езжай отсель,

На шарике найдёшь теперь

Немало мест, где шаг вперёд,

Необязательно пятьсот

Шагов назад, где, говорят,

Не всё всегда наоборот…

Где не всегда затычку в рот…

Интерес наблюдателей вполне понятен. Ещё бы: министр экономического развития выступает с антироссийскими декларациями! Однако реплики такого свойства из уст Улюкаева звучат регулярно:

Смотри: родное пепелище.

Отсюда попросту убёг

Любой, кто не хотел быть нищим

Рванул отсюда со всех ног.

ЭТО КТО ПОД «ЗНАМЕНЕМ»?

Я из вселенной Гутенберга.

А. Улюкаев

Заявление насчёт Гутенберга, на мой взгляд, несколько самонадеянное. Ведь тропинка в макрокосм печатного слова у Алексея Валентиновича по сю пору единственная – журнал «Знамя». Сколько могу судить, редакционная политика там достаточно свое­образна: качество текста вторично, первичны политические взгляды автора (предпочтительны либеральные). Достаточно вспомнить двух лауреатов знаменской премии: В. Бенигсена и – тьфу-тьфу, чур меня! – С. Самсонова. Само собой, министр, он же наперсник Гайдара, проходит здесь под грифом VIP.

Знаменский главред С. Чупринин, определяя графоманию, констатировал: «Стихи графа Хвостова и даже капитана Лебядкина не только не так уж плохи, но и могут рассматриваться как отправная точка для художественных инноваций» («Русская литература сегодня. Жизнь по понятиям»).

Такая точка зрения по нынешним временам вполне закономерна. Философ А. Носиков в «Апокалипсисе ноосферы» писал: в нашу эпоху тезисы и антитезисы бытия синтезируются. Не берусь судить о ноосфере, но в словосфере подобное единство противоположностей тождественно апокалипсису. А потому в любой подшивке «Знамени» графо… извините, художественных инноваций не то что на словарную статью – на целый справочник хватит. С Улюкаевым на почётном месте.

VOX POPULI

Любезен, не любезен ли народу…

А. Улюкаев

Допускаю, что могу быть необъективен. Потому охотно предоставлю слово экспертам из поэтического цеха. Не так давно столичный издатель Е. Степанов устроил на своей фейсбучной странице обсуждение улюкаевской лирики. Растроганные стихотворцы горевали и плакали откровенно, – то вместе, то поврозь, а то попеременно.